«Продажи, продажи, кругом одни продажи! Вроде милая такая, а туда же!» — подумала Бель и примирительно взяла очередную визитку очередного «доброго человека», которому надо было отнести свои деньги в обмен на добрые слова.

Вечером Бель с удовольствием разглядывала новую кожу на щеках. Немного, но хоть что-то! «За маму», — подумала Бель и пожалела, что раньше не записывала, кому какая новая часть её тела принадлежит. Хотя мама в её окукливании, без сомнения, вне конкуренции, так и должно быть: мама — очень важный в жизни человек.

23 июня

Утро. Жарко. От кровати до кресла пять шагов. От кресла до кухни пятнадцать. Если десять раз в день налить себе чаю, то можно нашагать триста шагов. Где брать оставшиеся шесть тысяч семьсот, необходимые для минимума движений в день? Если наматывать по три круга по скверу, гуляя с Малышкой, то ещё три тысячи. Остальное подождёт. Нагонит когда-нибудь потом, когда всё это как-то изменится, хотя пока непонятно как. А пока отвечать на звонки злого голоса и работать, работать, работать!

Он опять кричал на неё сквозь крохотный динамик. Кричал, что она идиотка, последняя гнида в этом мире. Словами на «с» не ругался, но прочими сыпал некрасиво — даже ругаться толком не умеет. Может быть, его поучить, как надо? Когда голос перешёл к тому, что он с ней сделает и в какой позе, Бель убрала звук с мыслью: «Надоел. Скорее бы пятница! Получить кусок зарплаты, погасить долг и забыть про злой голос. Хотя вряд ли такое скоро забудется…» Ей почему-то было его жалко: так кричать может только тот, которому очень плохо или которого чем-то накачали.