«Если я проживу долго, то моё лицо сделается похожим на лик с иконы, глядя на который хочется плакать», — подумала Бель, изучая в зеркале опущенные вниз уголки грустных глаз. Она насильно улыбалась своему отражению, старательно стирая с лица отметины печали. Сегодня она будет счастлива, и ни одного сантиметра кукольного тела не добавится!

Они встретились у метро, как условились, и пошли в сторону выставки вдоль стихийных торговых рядов, где продавали всякую всячину, от носков до котят. «Вот вполне нормальные бабульки. На ящичках разложились и болтают о глупостях, никакой теодицеей не заморачиваются, в душу прохожим не лезут, только в кошелёк», — думала Бель. Она остановилась ненадолго у церковной лавки, где продавали кольца с надписями, браслеты из узелков, крестики, иконки, благовония и книги. Продавщица в старомодно повязанном под шею платке посмотрела на неё пристально и сказала:

— Вам здесь ничего не нужно.

— Да? — удивилась Бель её нежеланию продавать.

— Да, — ответила женщина. — Идите.

— Ну хорошо, — согласилась Бель и посмотрела на Влада.

— Эти люди очень странные, не нужно с ними связываться. Оскорбишь ненароком религиозное чувство верующего — посадят или оштрафуют. Они ж такие чувствительные: чуть что оскорбляются, и не поймёшь отчего, потому занесены в специальную Красную книгу особо охраняемых скреп вместе с чиновниками, символикой и патриотизмом. Неприкасаемые, а неприкасаемых лучше не касаться,— сказал он, когда отошли на несколько шагов.