— Гримёры, что возимся? Мы готовы, выводите! — приказал Босс.

— По таймингу у нас ещё двенадцать минут, Босс, — смело крикнула администратор в ответ.

— Я умею различать цифры, выводите! — ответил Босс гневно.

— Будем минута в минуту, — так же смело возразила Марианна, и Бель подумала, что она отчаянная девушка.

Они вышли ровно через двенадцать минут. На площадке на Бель кричали. Она не умела правильно ставить ногу, правильно выгибаться, правильно смотреть. Её хватали руками и «доворачивали» до таких неудобных положений, что будь у неё обычные ноги, их бы непременно свело. Но кричали не только на Бель, Босс кричал на всех моделей, операторов, осветителей, фотографов, гримёров, помощников, и, что удивительно, никто на него не обижался. Как будто так и надо. Был он маленький, чуть выше Бель ростом, лысый как коленка, но орал искренне и громогласно, словно великан. Белла тоже постаралась не обижаться как все, но у неё это плохо получалось.

Скоро она потерялась во времени. Её уже несколько раз переодевали, меняли макияж, хотя она совершенно не понимала, зачем рукам-ногам макияж, только ногти на руках и ногах оставались одинакового ядовито-зелёного цвета — цвета хромакея. Во время очередного переодевания в её белый одноразовый тапочек оказались каким-то образом воткнуты две портновские булавки. Если бы у Бель была обычная нога, она поранилась бы сильно: острые булавки ненадолго оставили в кукольной коже глубокие борозды. Она положила ноги на стол, потёрла для приличия «пораненную» ступню, которая быстро обрела прежний вид, и спокойно села гримироваться.