— Не придумывай! Ты врачей этих слушаешь? Они такую чушь несут несусветную! Не надо мне ни в какую больницу, я здорова! Оставьте меня все в покое уже! — возмутилась мама, и Бель решила не продолжать этот разговор при чужих людях.

Малышка визжала от радости и высоко подпрыгивала, стараясь лизнуть маму в нос. Мама схватила её на руки, расцеловала. Потом пошла осматривать квартиру. Бель ждала на кухне. Из своей спальни мама вернулась бледная и злая.

— Где мой стул? — спросила она.

— Он развалился, я его выкинула, — ответила Бель.

— Ты не имеешь права трогать мои вещи! Никакие мои вещи не имеешь права трогать! Касаться своими погаными руками моих вещей не смей! — закричала мама.

Бель понимала, что речь идёт вовсе не о стуле, а об отсутствующем в углу бидоне.

— Некоторые твои вещи я вынесла на балкон, — сказала она.

Мама кинулась к балкону, увидела заветный бидон, с трудом открыла защёлки и подняла крышку. Во фляге её ждали чистота и пустота.

— Ты понимаешь, что то, что ты уничтожила, принадлежало не мне? Ты вылила сорок литров чужого! Люди спросят с меня за это! Как ты посмела трогать чужое! — кричала мама.

— Сорок литров текли через край и начали заливать соседей. Здесь была полиция, мама. Полиция, пожарные, соседи — здесь были все. Я вынуждена была тут всё убрать! — оправдывалась Бель.

— Надо было отлить и закрыть! Пять литров самогона можно было выгнать! Пять литров! Где я их теперь возьму? Давай мне денег, вместо него буду водку покупать, расплачиваться с людьми! — требовала мама.