— Слушай, меня эта девица с работы напрягает. С пальцами которая. Ноет и ноет. Что-то я серьёзно сомневаюсь в её адекватности, а нам ещё вместе работать! Можешь узнать хотя бы, есть ли такие люди на свете? Уж очень имена странные: Дороти Деус и Сат Моргенштерн.

— Что-то ты темнишь, Бель. Никогда я от тебя подобных вопросов не слышал! И голос тревожный…

— Да спина опять ноет, — честно соврала Изабелла. — Прости. Я что-то сама не своя.

— Ладно, напиши в мессенджер имена, может быть, что-то узнаю, но без гарантий.

Бель на всякий случай померила температуру. Норма. И ничего не болит, даже пальцы эти злосчастные. Сходить в аптеку, давление измерить? Или это уже слишком? Она набрала номер Катьки, но передумала и сбросила. Катька тут же перезвонила. Белла успокоила подругу, что случайно набрала и у неё всё ОК. Нет, девчонкам пока говорить нельзя. А если с ней что-то случится? Если завтра вообще не проснётся? На глаза Бель навернулись слёзы. Она взяла лист бумаги, написала: «Я хочу, чтобы вы знали, что произошло на самом деле…» и разревелась, представляя, как подруги читают это письмо и ругают её посмертно за то, что им ничего не рассказала. И, как назло, в это время снова закололо в пальце ноги. Она быстро сдёрнула носок — да, шесть кукольных пальцев. Бель разрыдалась пуще прежнего.

К вечеру у неё было готово закапанное слезами письмо с подробным описанием странной встречи в женском клубе и её печальных последствий. Бель перечла его несколько раз, уверилась, что любой читающий сочтёт автора сумасшедшим, но ей тогда уже будет всё равно. Пальцы на всякий случай перебинтовала. Пузырёк валерьянки закончился, пора было покупать новый. Или лучше два.