— Кать, мне к маме надо ехать. Я там должна быть одна: не дело кому-то мотаться по таким заведениям, и мама не будет рада, что кто-то ещё знает. Я понимаю, что напугала тебя своей дурью, но со мной уже всё хорошо. Мне намного легче, и даже чёрных пятен перед глазами стало поменьше, кажется, — уговаривала её Бель.

— Ладно, завтра ещё один денёчек побудем с тобой и, если всё будет в порядке, дальше будем только заезжать. И в среду тогда к маме поедешь, — согласилась Катерина. 

Белке нужно было вытерпеть ещё один день заботы.

29 июня

У Изабель была прабабушка. Самая настоящая пра, которая папина бабушка. Сейчас ей, наверное, под сто лет. Бель видела её лет десять назад, когда последний раз ездила к папе в гости на своё совершеннолетие. Бабушка и прабабушка жили вместе. Бабушка была маленькая, рыженькая и с курносым, как у Бель, носом, а какой была прабабушка, невозможно было разобрать. Глаза у неё были непонятной формы и цвета: то ли серые, то ли белые, совсем без ресниц. Один из них почти вывалился из глазницы и висел, поддерживаемый оттянутым нижним веком. Из носа всё время что-то текло, она вытирала его концами укрывающего голову белого льняного платка в голубой цветочек, поэтому натёртый нос был похож на большую картофелину, испещрённую глубокими порами. Она сидела, опершись на клюку, сопела и всё время смотрела перед собой. Слышала только то, что кричали ей на ухо, периодически икала и пахла чем-то кислым.