— Я её проще в Москву с такими вашими темпами отвезу, — ответила Катька обиженно.

— И это будет правильное решение. Я позову сейчас ортопеда, шею посмотрит и основание черепа, пару уколов сделаем, пишите отказ от госпитализации и езжайте себе. У нас тут тем, кто не верит в диагноз с первого взгляда, делать нечего. Мы — уездные врачи из далёкого прошлого, на ощупь работаем, — честно признался врач.

Белка удивлялась, что никого не беспокоят её руки, нос, губы. То есть никто как бы не замечал, что она не целиком обычный человек. Ортопед пришёл, качаясь от усталости, спросил: «Руки, ноги, рёбра целы?», даже смотреть не стал, только шею сзади пощупал, а потом посмотрел на Катерину долгим внимательным взглядом. Подруга выдала очередные фиолетовые бумажки. Через час они уже ехали в каком-то пассажирском поезде в разных купе. Малышку спрятали в сумке. Бель категорически отказалась по прибытии следовать прямо в больницу. Она устала, хотела спать и чувствовала себя лучше, поэтому запаслась лекарствами и настырно поехала домой, но с Катькой, которая наотрез отказалась оставлять её одну на ночь и улеглась на диване. 

27 июня

«Ну почему так? Я ударилась как раз тем непрочным местом, которое ещё не превратилось. Хотя, может быть, я бы сломала ещё руку или ногу, но этого даже не почувствовала. И что делать дальше? Опять по больницам? В Москве вряд ли мне удастся скрыть «новые пальчики», хотя, если пользоваться бесплатной медициной, там и не заметят», — думала Бель, засыпая. Когда ей пару раз приходилось брать больничные в поликлинике, возвращаясь от врача, она ради интереса смотрела результаты обследований в электронной медицинской карте и с удивлением узнавала, что ей измеряли пульс, давление, мяли живот и якобы слушали тоны сердца. На самом деле приём занимал десять минут, девять из которых врач молча вбивал все эти данные в программу, а ещё одна минута уходила на рецепты. К её животу никто не прикасался. И тут она поняла, что ей очень хочется, чтобы хоть кто-то заметил, что с ней происходит! Даже у Фауста был Мефистофель, который его понимал, а она одна-одинёшенька! Пусть врачи с этим разбираются, а не она сама. Пусть её заберут куда-то для опытов, истыкают иголками и найдут то, что поможет Светке стать хотя бы обычной, а ей — спокойной. Бель устала, очень устала. Пусть кто-то умный за неё думает, что дальше со всем этим делать. Она уснула с твёрдым решением всем всё рассказать.