Когда к офису подъехал огромный джип Константина Андреевича, во дворе оказалось довольно много людей. Коллеги помогли вынести коробку из офиса.

— У вас тут запоздалая майская демонстрация? — спросил профессор, когда Бель открыла дверь машины.

— Нет, несвоевременное увольнение, — печально улыбнулась она в ответ.

— Надеюсь, не ваше?

— Как раз моё.

Бель обернулась, чтобы попрощаться с ребятами, и вдруг кто-то начал хлопать в ладоши, и скоро уже все во дворе аплодировали, громко, как в театре после хорошего спектакля.

— Спасибо, Белка. Ты настоящий друг! Удачи тебе! — сказал ей бывший сосед слева.

Белка поскорее скрылась в машине, чтобы никто не видел её слёз.

27 мая, ночь

По дороге Бель сняла перчатки. Обе кисти стали кукольными.

— Теперь можно перчатки и не носить, — вздохнула она и убрала перчатки в сумочку.

— Вы, кажется, не собирались увольняться. В наше время это довольно смелое решение, которое нужно хорошо обдумать! — беспокоился профессор.

— А я сама и не увольнялась. Мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться.

— Хорошее?

— Прекрасное! Покинуть компанию немедленно и подобру-поздорову. Когда предлагает наша кадровичка, уйти так хочется, что отказать ей просто невозможно! Её, похоже, на этом месте только для этого и держат, чтобы от одного её вида людей в дрожь бросало. А уж если заговорит, то только молиться, чтобы побыстрее избавить от визга пилы свои уши. Не хочется вспоминать, — призналась Бель.