Профессор посмотрел на Бель вопросительно, пытаясь убедиться, поняла ли она сказанное. Бель кивнула, хотя это было довольно запутанное объяснение.

— Кто же тогда эти миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн? — спросила девушка, которую значительно больше интересовала практическая часть вопроса, нежели теоретические смыслы.

— В том-то и дело, что в моей теории это совершенно не имеет значения. Они как запускающий механизм, как драйвер движения, они и есть суть этой нашей избыточности, нашей человечности. Они — вопрос. Понимаете?

Бель помотала головой. Не поняла. Объяснение профессора было чётким и понятным: орден, что-то типа секты, организованная группа. А у Вадима какой-то сферический конь в вакууме.

— Вы, как и я, видели двух пожилых женщин с конкретными именами. Профессор полагает, что встречался с ними в других образах. Я уверен, что с нашей с ними встречи мы с миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн не расставались ни на один день. Наш разговор не закончился тогда и не закончится сейчас. Они теперь со мной, мы одно целое, понимаете? Мне не нужно искать их, передавать им записки, я могу в любой момент спросить их о чём угодно, и они мне отвечают!

— И что они тебе отвечают по поводу перманентного счастья? — вмешался профессор.

— Что я получил то, о чём другие не могут и мечтать. И они абсолютно правы! Поначалу я чрезвычайно тяготился этим подарком, но теперь признал: тяжесть, с которой я осваиваю его, говорит не о том, что надо оставить эту ношу, а том, что я — человек, я — иной, я предназначен существовать за рамками необходимого и достаточного.