Четыре секунды его полёта показались ей вечностью. Человек рухнул на заросли кустарника под окном. Прохожие кинулись к нему, кто-то кричал: «Вызывайте скорую, он жив!» Бель отпрянула от окна, почувствовала колики в носу и зашептала: «Миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн, пожалуйста, не надо ничего ускорять! Я готова меняться медленно, очень-очень медленно! Пожалуйста, не надо быстро! Не такой ценой!»

Изабель раньше не знала соседа сверху. Поговаривали, что этот неопрятный, дурного нрава мужик развёлся с женой и вернулся жить к старушке-матери, которую изводил своими придирками. Он заставлял её чистить зимой его машину, гонял её в магазин, как золотую рыбку на посылках, выдворял из квартиры, когда хотел побыть в одиночестве. Старушка всё терпела, и сверху до Бель доносились только его приказы и окрики. Суп пересоленный, сказала не то, купила не то, не убралась, мешается под ногами — соседу не нравилось всё. Не было дня, чтобы он не пенял старушке-матери за что-то, но угроз покончить с собой Бель не слышала никогда. Она рассказала об этом полицейским, когда её допрашивали в качестве свидетеля в машине у подъезда.

Как ни удивительно, «попрыгун», так называли соседа полицейские, остался жив. Он упал на заросли кустов стриженого снежноягодника, которые амортизировали удар. Несколько веток насквозь проткнули его тело, он был весь переломан, хрипел и плевался кровью, но он был жив. Старушка-мать причитала: «Моя сыночка, моя деточка» и мяла в руках кончики накинутой на плечи косынки. Полицейские посмеивались, что надо все палисадники под высотками сплошь засадить такими кустами, чтобы «попрыгуны» им статистику на участке не портили.