— Ты только никому так не говори! Многие женщины отдали бы полжизни, чтобы на твоём месте оказаться. Сочтут неискренностью и позёрством и покроют презрением, — рекомендовала Лена.

— Хоть чем пусть меня покроют! Вы-то, надеюсь, не считаете, что я неискренняя позёрша? — спросила Бель, с надеждой вглядываясь в глаза девчонок.

— Ты просто устала. Увидишь фотографии — отойдёшь, — резюмировала Катя.

— От чего отойду? Я превращаюсь в куклу и ору об этом на каждом углу. Всем по барабану!

— Так ты же сама этого хотела! Ты получила то, о чём другие и мечтать не могут, — повторила Катя так уверенно, словно была свидетелем беседы Бель с миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн.

— Я хочу рисовать! Сидеть за своим скромным столиком в офисе и рисовать. Приходить на работу вовремя, писать отчёты по проектам, подстраиваться под глупые капризы клиентов и прихоти руководителя. Быть обычным неприметным дизайнером. Чтобы в меня не тыкали пальцами на улице восторженные старлетки. Чтобы у меня была обычная семья: муж, которому нужно нравиться, дети, с которыми надо ходить на каток, глупая собачка, нервный кот. Я хочу вернуть свою обычную жизнь!

Подруги смотрели на Бель с сожалением.

— Ты просто устала, тебе нужно отдохнуть. Стерпится, — сказала Катерина как строгая мачеха.

Весь оставшийся вечер Белка провела, свернувшись калачиком в кресле в углу. Девчонки решили, что она задремала, и болтали о своих обычных бытовых неурядицах и достижениях. Белка лежала с закрытыми глазами и думала о том, как она их любит и ненавидит одновременно.