— Все? Живы и здоровы? — испуганно воскликнула Бель.

— Из известных мне — все живы, — успокоил профессор.

Бель внимательно посмотрела на свои руки. Профессор как приличный человек постарался не заметить этого странного жеста. Девушка же поджала мизинец на левой руке и так и держала его весь вечер, не разгибая.

— Тогда уж не пропали, а просто изменили свою жизнь! — выдохнула Бель.

— Круто изменили, и рассказывать об этом совершенно не хотят! Янсон заделался заядлым путешественником. Всё время куда-то идёт, едет, летит или плывёт и никак не может остановиться. Я спросил его, почему он так изменился. Он ответил, что у каждого человека должна быть главная в жизни встреча, и у него она была. Я поинтересовался, как он, после стольких лет членства в философском сообществе, множества статей и книг, может лишать себя радости человеческого общения. Он ответил, что познал истинную радость общения и с тех пор не видит смысла в пустом трёпе, в том числе на наших конгрессах, а работы его предложил попросту сжечь. Фёдоров уехал сажать кедры в тайгу и вообще перестал разговаривать. Ким скрылся куда-то на дальние острова, где нет сети. И странности происходили с каждым, кого удостоили своего внимания эти двое: кто-то лезет в горы, кто-то ныряет в глубины, кто-то рвётся в космос, кто-то пытается заработать все деньги мира. Единственный, кто рассказал мне подробности беседы с ними, был тот самый молодой человек, который теперь проводит дни в сумасшедшем доме. Кажется, я вам про него уже говорил.