Внутри Бель бушевала буря. Ей хотелось оторвать эти проклятущие кукольные пальцы, не её пальцы. Она не справлялась с собой, не справлялась с нахлынувшей на неё лавиной протеста и, хотя часы показывали почти два ночи, позвонила профессору. Он взял трубку немедленно.
— Изабель, — звучал в телефоне его взволнованный голос, — не молчите, говорите со мной!
— Я больше не могу! Я хочу это прекратить! Немедленно! За что мне всё это?
— Послушайте, конечно, это ваше право — прекратить немедленно, но тогда больше не будет шанса. А шанс ещё точно есть: вы живы, вы здоровы, вы в своём уме, а значит, есть надежда встретить будущее, — говорил профессор размеренно, словно стараясь её убаюкать.
— Я слишком устала, чтобы продолжать. Я больше не могу. И не хочу. Я сдаюсь, — тихо сказала Изабель.
— Возможно, моё предложение покажется вам странным, но прежде, чем вы сдадитесь окончательно, я предлагаю прогуляться немного по ночному парку. Сирень ещё не отцвела, поёт соловей. Вам это стоит сейчас услышать. Я жду вас у подъезда.
— Вы не уехали? — удивилась Изабель.
— Нет. Я не уехал. Оставить вас сегодня было бы преступлением. Я жду вас. Только оденьтесь потеплее, ночь прохладная.
Изабель накинула плащ и выбежала на улицу. Они снова бродили по пустынному скверу, освещённому большими круглыми фонарями, похожими на лунные диски. Соловей надрывался, не соблюдая законов ночной тишины, а профессор рассказывал ей сказки о том, как жили люди в давние времена. Как мало раньше понимали устройство мира, где за каждым углом подстерегают боль, страх и смерть. Люди без конца воевали, стараясь поработить других. Медицина не могла справиться даже с простым аппендицитом, эпидемии стирали с лица Земли целые города. Для лечения головной боли не находили лучшего средства, чем просверлить дыру в черепе, чтобы «выпустить боль». Обычный разряд молнии казался гневом небес, а нашествие саранчи или извержение вулкана — карой не пойми за что. Чтобы объяснить необъяснимое и не сойти с ума, люди создавали себе богов, которых и делали ответственными за всё непонятное. Пантеон, одного или трёх, но обязательно таких, которые смогут ответить на вопросы «зачем я здесь?», «за что мне всё это?» и «что будет, когда я умру?» Ответы находили разные, они менялись в зависимости от времени и места, но всегда создавали правила жизни. Простые ритуалы, заповеди, объяснения, которые дают человеку уверенность в том, что он всё делает верно, такую необходимую, чтобы жить и не умирать и чтобы потом умирать.