Человеку нужно всё время прятаться от самого себя. За работой, фильмами, музыкой, книгами — как угодно, только бы не оставаться с собой наедине. Все культурные достижения человечества, похоже, и есть результат этих пряток. Не думать. Не думать о будущем, потому что будущее каждого человека известно наперёд — смерть. Если находишься наедине с самим собой, то невольно начинаешь видеть путь из прошлого в будущее, невольно начинаешь быть честным, что в отношениях с самим собой совершенно недопустимо. Кто-то пишет, рисует, сочиняет, чтобы не думать о себе, кто-то читает, разглядывает, слушает, чтобы не думать о себе. Бель так долго была одна, что додумалась уже до смерти. Слишком рано додумалась — для мыслей о смерти нужно повзрослеть.

— Куколка, давай с тобой знакомиться? — предложил ей подвыпивший молодой человек в мокрых плавках.

— Куколка не знакомится, — ответила Бель сердито.

— Какая злая куколка, — сказал парень и отбыл искать более покладистых куколок.

Куколка. Бель перестала обижаться на это фамильярное слово. На правду разве можно обидеться? Она — куколка. Почти. «Надо всё же постараться сегодня как-то объяснить девчонкам, что со мной происходит», — постановила Бель и, не допив сомнительный коктейль, поехала домой. Когда она шла по тропинке к остановке, впереди появились две старушки, в светлом лёгком платье и тёмном костюме, полненькая и худая, седая до белизны и крашеная брюнетка. На этот раз Бель не стала прибавлять шаг. Им было по пути, она и так шла быстрее них и, помня свои метания по кладбищу, гоняться ни за кем не собиралась. Она действительно их обогнала, обернулась. Бабушки улыбнулись ей, она им. Это были другие бабушки.