— Ты откуда знаешь? — спросила Белка.

— Люди важные сказали, которым ещё важней люди сказали. Так решено!

— Кем-то решено за нас, о чём нам думать, кому верить, кому подчиняться, — сказала Катя зло. — Я чувствую себя вещью. Тумбочкой серийного производства, из ДСП, которую легко можно подвинуть. Тумбочка — прекрасная вещь: она молчалива, не занимает много места, не требует особого ухода. Если облупится или треснет, легко выбросить на помойку. Дешёвенькая. Сломается — проще выкинуть, чем чинить. Я могу запихивать в свои ящики какие угодно продукты, украшать себя шмотками-салфетками, но от этого я не перестаю чувствовать себя бессловесной тумбочкой. Как же это бесит!

— Янка, неужели ты, правда, уедешь? — с тревогой спросила Света.

— Если будет так, как говорит Лена, — уеду. Пока не знаю куда, но уеду точно. Не хочу, чтобы мои дети росли «тумбочками»!

29 мая, день

Никогда раньше Бель не бывала в сумасшедшем доме. Это, наверное, последнее место, которое человек мечтает посетить. Воображение рисовало привинченные к полу железные кровати, на которых сидят сумасшедшие с дикими улыбками и безумными глазами, а за ними неусыпно наблюдают накачанные амбалы-санитары, держащие наготове смирительные рубашки. Визит туда тревожил, но ради истории человека, попавшего в схожую с ней ситуацию, стоило попробовать. Тем более что она будет там не одна.

— Давайте я вас немного подготовлю, — предложил по дороге профессор, без труда угадывая настроение Бель. — Зовут его Вадим. Он абсолютно неагрессивен, неопасен, так что не стоит по этому поводу переживать. Я думаю, чтобы не вызывать у вас удручающую реакцию от помещения, мы погуляем с ним по территории. Это позволит вам минимально погрузиться в обстановку, не отвлекаться на неприятные детали и сосредоточиться именно на общении. Но не ожидайте слишком много: просто так людей в таких заведениях не держат.