Телефонный звонок отвлёк Эйру от работы. С неохотой она отложила мастихин на палитру.
— Слушаю! Дочь, это должен быть очень важный разговор, если ты позвонила в полпервого ночи.
— Да, мам! Я же знаю, что ты рисуешь, а значит раньше двух спать не ляжешь.
— Мне пора за сердце схватиться?
— Нее, мам! – засмеялась дочь, — Не надо за сердце! Короче, у меня есть один знакомый. Он экстрасэнс.
— Уже интересно. Может, все-таки, пора за сердце?
— Мам, да он нормальный чел. Я с Машкой за компанию к нему ездила. Она озабочена замуж выйти. Ей кто-то про венец безбрачия наплёл. Так вот, она его снимать ездила.
— Ага, а ты группа поддержки?!
— Да, он нормальный, адекватный, без закидонов. Иногда общаемся по-приятельски. Короче, ему художник нужен.
— Приемную для лохушек в мистическом стиле оформить?
— Ему таро нарисовать надо! – расхохоталась дочь.
— Этих таро в «Другом мире» или в «Гримуаре» — завались. Можно ещё на Тао-Бао выписать. Даже дешевле обойдется.
— Ему особые нужны. Там сюжетные рисунки, одежда времен Людовика ХIV, ну и прочее. Мало того, что ты в этом лучше меня разбираешься, так там ещё рисунков штук девяносто. У меня терпения на это не хватит. А с твоим занудством и докапушками к каждой мелочи – в самый раз. Короче, я ему твой номер телефона дала.
Так началось знакомство Эйры с Родионом. Он оказался простым в общении, без всякого мистического ореола, очень начитанным и разносторонним человеком. По его словам, чтобы таро «разговаривали» с тобой, они должны быть частью тебя. Это как вЫносить свое дитя. По телефону они подолгу обсуждали каждый сюжет, каждую деталь одежды персонажей, изображенных на картах. Колода должна была состоять из девяноста двух изображений плюс «рубашка». Когда Родион рассказывал про пять стихий, Эйра удивилась:
«Если хотя бы одному человеку нужно ваше творчество — не бросайте его. Даже если этот человек — вы.» Не знаю, кто автор этих слов, но они определяют всю мою жизнь.
