— «Однажды став Драконом Драконьего совета, становишься им до конца своих времён. Даже потеряв право голоса или присутствия на Совете, Дракон продолжает подчиняться Правилам Совета до конца своего времени», — прочёл Сейл. — Это хоть понятно?
— Не совсем. Про «на всю жизнь» понятно, а что значит «даже потеряв право», непонятно!
— Как всё запущено-то! — вздохнул Дракон. — Проштрафишься, выгонят тебя из Совета, но правила ты обязана будешь соблюдать и явиться по первому зову тоже будешь обязана. Уяснила?
— Ага, — подтвердила Баба и показала готовность продвигаться дальше.
— «Каждый Дракон Малого совета семьёю своею признаёт всех драконов Драконьего Мира и ставит свою Большую Семью выше жены и детей, отца и матери и любых иных родственников и друзей».
— Ты же говорил, что только Верховный Дракон отрекается от всего и живёт как отшельник?
— Правду говорил. Где тут написано «Дракон Совета отрекается»? Всё у нас есть, при наличии, но думаем мы в первую очередь обо всём роде драконьем, а потом уже о своих близких, — пояснил Дракон.
— Да не-е-е-т! — затянула Баба. — Так же быть не может! Близкие же близко, а весь драконий род не пойми кто и где. Как так себя переиначить, чтобы «Отечество» стало дороже отца с матерью?
— Тебя это почему беспокоит? Ты ж сама говорила, что теперь сирота? — возмутился Дракон.
— Ну-у, чисто гипотетически…
— Давай-ка ты учись, Дракон, коротко и по делу, без своих «гипотетически», а то мы за неделю список не осилим. Нахваталась от эскулапов умных слов… Только то, что непосредственно тебя касается! — велел Сейл и, увидев её согласие, продолжил: — «Дракон Совета всегда смотрит на мир, ища в нём улучшения для жизни всех драконов, и живёт для того, чтобы жизнь Драконьего Мира стала лучше». Это, я думаю, понятно.