Баба в этот момент серьёзно пожалела, что она не самка дракона, и ей «неминуемая гибель» угрожает, как обычному драконьему мужику.

— Что-то по Хаше я всего этого не заметила. Обычная мама, в обычной пещере… — вспомнила она.

— Я ж тебе говорил, что наша Хаша — не совсем обычная дракониха. Есть такие самки, которые хотят быть свободными от опеки. И этого им тоже запретить нельзя. Хаша, когда у неё появилось яичко самочки, имела наглость об этом своевременно не сообщить! Ей даже это простили! — воскликнул Сейл так гневно, словно говорил о чём-то ужасающем.

— Ничего себе преступление… Не сообщила, окаянная! Интересно, как она теперь? — печально сказала Баба.

— Она теперь договорилась, что будет женой Поля. Ему сейчас очень плохо, одна голова скучает до меланхолии, стихи писать начала, что Дракону на его посту никак непозволительно. Хаша предложила пожить с ним женой, чтобы как следует «делать» ему единственную оставшуюся голову, разгоняя печали, высидеть ему драконёнка и назвать его Полом. Хаша, она такая!

— Как же так? Траур и всё такое… — удивилась Баба.

— Что важнее: траур или вытащить несчастного Поля из его тоски? Хаша — дракониха и думает, как драконы.

— И Поль согласился взять её с семерыми-то драконятами?

— Да хоть с пятнадцатью! У нас чужих драконят не бывает. У Хаши от Гоши только последние два, остальные от других драконов. Это нормально, когда самка переходит жить от одного дракона к другому. У нас не так, чтобы «в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас». Побыли вместе, пока «огонь горит», получился драконёнок от этого огня — хорошо. Остались друзьями. Бывает, конечно, что долго вместе живут, сердцами срастаются, но это совсем необязательно.