— Следят за твоей норой, Сейл. Повадился Официант на твоей взлётной площадке у озера грибы собирать. Вынюхивает, высматривает, донесения свои строчит.

— Грибы-то уж, того гляди, отойдут. Тогда уж можно будет домой? — расстраивался Сейл, которому страсть как надоело жить под присмотром да соломой укрываться, хотелось вернуться в своё родное убежище, под одеялко из любимых крыс.

— Грибы отойдут — за ягодой шпион пойдёт. Нельзя вам высовываться. Для людей вы мертвецы: мёртвый Дракон и мёртвая Баба.

— Да неужто про нас не знают? В карантине-то вон сколько драконов было! И умудрённые, и зелёные ученики. У людей так: что знают трое, то знают все! — удивлялась Баба.

— Драконы не люди. Нам болтать незачем. Никто, кроме нас, не знает, что вы здесь. Точно не знает. А люди рыщут-ищут. У Шиа новый Соусник появился. Готовит как бог и говорит как бог, но точно знаем — шпион. Видать, прислали его на подмогу Официанту или на замену.

— Может, нет? Откуда знаете? — любопытствует Баба.

— А оттуда, что рассказал этот Соусник сказочку, в каком у людей его медовый соус почёте был. Наврал с три горы: неизвестны нам селения человечьи с такими талантами, иначе давно б к себе его переманили. Сам говорит речи ладные да складные, такие только в «верхах» вести умеют. И как раз у Самого Великого Правителя его личный Пасечник недавно пропал, а в розыск его, как бы случайно, не заявили. Правда, был тот Пасечник холёный, как кот, и белокожий, как принц, но это мужику легче исправить, чем тебе внешность поменять. Даже так, как теперь, — ответил Поль уверенно, смерив Бабу змеиным взором. — Тем более, что и тот и этот лысые и длинные. Этого не поправить: до смерти конституция телесная выдана. Ну и при мёде, опять же.