— Осади. Когда я тебе дрянь предлагал? Дели, принеси корзинку, — снова приказал Дракон повелительно.

Баба почувствовала себя прислугой, но, раз подписалась на тридцать процентов, придётся потерпеть.

Шиа при виде корзинки аж обмяк. Стал причмокивать, сунул коготь в гриб из центра, облизал. Остальные головы тут же от колодца отвалились и с мольбой посмотрели на шефа, прося хоть кусочек. Главная голова помотала отрицательно им в ответ, они расстроились и вернулись к своим палочкам, украдкой перешёптываясь, что шеф — деспот и жадина. Баба приложила палец к губам, напоминая неслухам, что игра требует тишины.

— Эксклюзив, специально для вас и только для вас! — нагонял жа́ру Дракон.

— М-м-м-м! Они, родненькие, они! Сколько сможешь собрать? — несказанно оживился Шиа.

— Дели? — обратился к Бабе Дракон.

— Пару корзин добуду.

— Будь добра, уважаемая, пожалуйста, — попросила её Сейл вежливо и деловито, без бровок домиком.

Ох, как он может быть мил при чужих, прямо не Дракон — душка. Вот так со стороны посмотришь: всё как у людей. При гостях поцелуйчики да мимимишки, а наедине слёзы, матюки да кулаки. А говорит ещё: драконы честнее. Такие же пылевглазапускатели эти драконы!

Баба пошла в лес. Хорошо, что сандалии смастерила: в них можно по бурелому лазать, а там, во мхе, те самые грибницы и водятся. Два лукошка мелочи наковыряла, а они ещё и ещё в глаза лезут! Подвязала подол длинной рубахи к поясу и его тоже набила. Подол пропитался, пока до пещеры несла, намочил колени грибным соком, и Бабе стало хорошо-хорошо. Грибы-то — прямо вещь! Откусила бы она вчера кусочек, когда гном был, — томный мог бы быть вечер!