Заплутала Баба. Карта в голове перепуталась, и казалось ей, что не найдёт она никогда этот злосчастный блокпост и дорогу эту. Будет бродить до конца дней своих по Драконьим Горам, одичает окончательно, обратится зверем лесным и забудет людей вовсе. Вершина эта снежная с неба близко казалась, а по земле идёшь, идёшь, а она не приближается совсем. Словно отбегает на шаг с каждым Бабьим шагом. Если бы всё время под гору, то быстрее бы шла, но нет: на одну гору залезешь, спустишься — снова гора. Набрела на ущелье огромное. Долго по краю шла, искала переход. Увидела дерево, через расщелину перекинутое. Попробовала ногой, а оно рухнуло в пропасть с треском и гулом. Перепуганная Баба забилась под камень и скрывалась там полдня, опасаясь, что на звук этот громогласный все драконы слетятся. Так и не нашла надёжный переход: тем, кто летает, мосты ни к чему. Дошла до самого начала ущелья, где треснули горы и поползли друг от друга, водой разделённые, а там, вдали, долина такой красоты, что ни сказать, ни описать. Река ледяная, только с горы спустилась, чистая-пречистая и быстрая. Камнями разноцветными дно устлано, на солнце переливается пёстрой лентой. Приманила… Баба ногу в неё опустила — скрутило от холода, а вот лицо распалённое омыть — самое оно. В долине зелень сочная, трава высокая, луговыми цветами усыпана. Картинка невиданная, но чуяла Баба в этой картинке что-то до боли знакомое, зовущее, и хоть тут уже могла речку перейти и путь к людям продолжить, но пошла в долину, против своей стези, оставив за спиной снежную вершину. Целый день шла, а как ближе подошла, заметила в траве спины: вороные, серые, рыжие, гнедые…