И снова зазвучали глубоко в пещере совещательные голоса. На сей раз Эскулап ответил быстро:

— Мы приняли решение. Следом за головой Поля отсеките Гоше крылья. Обрубки прижечь.

— Нет! — закричала Баба, нарушая все драконьи приличия. — Гоша не сможет жить без полёта! Нельзя ему крылья рубить! Он на этих крыльях таскал на себе всё, что было лекарям и пациентам потребно! Ему благодарность должна быть больше, чем мне!

— Если Гоша будет жить, то Гоша сможет жить, Дели. Гоша — Дракон. У Драконов так, — ответил ей терпеливо Эскулап.

Баба умолкла, понимая, что лекарь прав, но не в силах смириться с его правотой.

— Наша третья проблема — ма́лая голова Сейла, — продолжил интерн. — Воспаление спало, а она в себя так и не приходит, бредит. Мы подвязали её на тряпицу, но она мешает Дракону восстанавливаться, висит лишним грузом и несёт не-пойми-что. Все известные методы пробуждения мы перепробовали — не помогают.

Баба, предвидя ответ Совета мудрых лекарей, залилась горючими слезами. Расчехлили драконы гильотину! Уж лучше б не благодарили вовсе, лишь бы не слышать всего этого! Мудрейшие, как назло, совещались долго, и она уже хотела было сбежать вниз, но интерны остановили. Наконец, зазвучал голос Эскулапа. Баба заткнула пальцами уши, чтобы его не слышать, но всё равно разобрала каждое слово.

— Мы приняли решение. Висящая в тряпице голова без сознания лучше, чем её отсутствие. Пусть пока повисит. Бред её слушайте, в бреду пациенты много нужного им для здоровья говорят. И Сейла переводите в обычную палату, довольно ему в боксе место занимать. Его ящур позади. Головная слабость — последствие ящура. Пройдёт. Ждём её возвращения. Сейла кормим усиленно.