Глава 5. Баба милосердия

Весь день не отходила Баба от своего Дракона. Крутила его пасти к свету, крылья перекладывала. Умаялась: тяжёлая оказалась «тряпочка». Давным-давно, в другой жизни, жила-была баба. Были у бабы малые сыночки, и как начинали они ныть низким голосом, так знала она: заболел мало́й. Брала его на руки и с себя уж не спускала, грела своим теплом материнским, качала. Бывало, горит дитё, мокнет, и она от него насквозь, хоть выжимай. Поменяет рубаху — и опять качать, забирать у дитяти злую болесть. Дракона не покачаешь, великоват. Думала: «Есть ли у Сейла мама, где она сейчас? Драконы ведь долго живут…»

Эскулапы приходили, каждый раз уговаривали её вернуться в палату, просили образумиться. И каждый раз она им отказывала.

— Сами-то ведь понимаете, что всё, поздно мне от ящура бегать. Встретилась я с ним — ближе некуда. Зачем мне уходить? — спросила Баба у молодых лекарей.

— Мы, пока ещё не все разболелись, стараемся сами управляться и других драконов к уходу за пациентами не привлекать, — ответили они.

— Так ведь не управляетесь же, зачем себя обманываете?

— Ваша правда, Дракон Дели! С вашими руками много сподручнее! — признали интерны и больше её не гнали.

Принесли Бабе еды. Вместе змия вертели — одной бы ей не управиться. А когда солнце земле поклонилось, строго наказали пациентке идти процедуры принимать. Завели Бабу в красивый розовый грот, посреди которого источник горячущий бурлит, в него трава накрошена. Дух стоит пряный, в сон от него клонит. Велели в источнике сидеть, пока не скажут вылезать. Она не усидела — чуть не сварилась, красная сделалась как рак. Выбралась до времени.