— Никак не представляю. Нам представлять не положено, нам приказы исполнять положено и предписания. В предписании запрета сидеть драконам на сене не было, — почти выкрикнул докладчик.

Самый спрашивал его уже скорее не ради истины, а чтобы «нащёлкать» самому себе и советнику за стеной много-много подтверждений того, что власть пора брать в одни руки и разогнать этих идиотов по лагерям. Хотя такие бракоделы и лес попортить могут!

— Как вы только заметили, что там сено? В предписании же не было указания проверять?

— Заметил новобранец, когда коты на покрывало спать полезли. Драконы, даже дохлые, и коты — вещи несовместимые. У них антагонизм наблюдается.

— Это вы откуда знаете? — удивился правитель.

— Новобранец сказал! — щёлкнул вояка в ответ.

— А откуда вы знаете, что улетающих было двенадцать? Может, они его закопали где-то рядом?

— Это мне жена сказала. Детки считали, когда они улетали. Раз, два… двенадцать… Детки считать учатся и…

За стеной раздавались тихие стоны. Великий тяжело опустился в кресло, махнул вояке в сторону двери и, когда тот удалился, закрыл лицо руками, стянул маску правителя и освободил человечье измученное морщинистое лицо. Ему на миг захотелось, чтобы всё это закончилось здесь и сейчас, закончилось совсем, без продолжения. Но миг этот мигнул и отлетел. Когда к нему вышел заплаканный от смеха Пасечник, Самый Великий был снова в своей неприступной маске.