Глава 41
За Морганой послали рано, то есть раньше того времени, как она успела проснуться и сама кого-нибудь куда-нибудь послать. Это было дурным знаком. Марди — ее служанка, которая, в свою очередь, уже поняла, что Моргана утром и Моргана днем — это две разные личности, тщательно пыталась подобрать хоть какую-нибудь отговорку, чтобы не будить свою госпожу, прекрасно понимая, что это будет деянием не самого приятного толка. Вообще, Моргана, следует отметить, просыпалась всегда рано сама по себе, а иногда словно и вовсе не ложилась спать, но в последнее время все при дворе отмечали плохое настроение феи и старались не лезть к ней без всякой нужды по утрам, рискуя нарваться на грубое неженское словцо. И вот Марди заставили именем короля отправиться разбудить фею еще до первой утренней молитвы! Петухи еще не возвестили приход рассвета, а приказ уже существовал и носил категоричный характер — поднять с постели и привести пред королевские очи, в чем она есть.

-Может, не стоит? — робко попытался заметить Мерлин, не особенный, к слову, знаток человеческих чувств. — Она женщина, беременная, пусть спит, справимся.

Мерлин преследовал одно убеждение: чем меньше Морганы в делах Камелота, тем Камелоту спокойнее. Он не доверял ей и был в этом прав, так как Моргана не доверяла ему, в чем, следует заметить, тоже была права. Они оба вели свои, темные игры, вопрос был в том, кто окажется быстрее и коварнее. Мерлин не желал для Морганы зла, но хотел бы иметь на нее какие-то рычаги воздействия, чтобы влиять на нее хоть как-то, а Моргана… хорошо, если она просто желала бы ему долгой и мучительной жизни!