Бедный Мерлин чуть не подавился словами и здравомыслием. Конечно, друид не был слепцом или глупцом, он видел их взгляды друг на друга, и видел взгляды Гвиневры и Ланселота, но то, что все произойдет именно так…

Моргана, кажется, не хотела прогонять короля. Или она забыла, или наплевала на то, что не желала его видеть, но ее рука неловко прошлась по волосам Артура, взлохмачивая… в следующее же мгновение, Артур, переместившись с пола к ней на постель, целовал ее — крепко и нежно, боясь причинить ей боль, а она не думала даже сопротивляться. Мерлин, мрачно взирая на эту картину, понял, что сегодняшний день закончит в винном погребе.

Как чудовищны стечения обстоятельств! Нужно же было такому случиться, что компания придворных дам, возглавляемая неожиданно решительной и измотавшейся в неизвестности Гвиневрой, направлялась бодрым и нервным шагом к покоям друида. Королева желала знать, что происходит с ее любимой, дорогой Морганой, извиниться, просить прощения… требовалось многое ей сказать. Лея мелко семенила рядом, ее слегка трясло от осознания (какое счастье, что запоздалого), что она случайно…спасла жизнь. И кому!

И надо же было случиться тому, что Ланселот, знавший больше Гвиневры, уже откланялся от коридорного своего поста, поняв намек друида (недаром же он скитался с Морганой, выучился угадывать намеки), и единственным препятствием была пара стражников, которые, конечно, не стали бы перечить королеве.