-Отказываться от второй чаши ради любви не похоже на тебя, — парировал граф, — принц, Лилиан, Ланселот…Гвиневра, я объясняю. Вам свои мотивы… я сыграл в игру, которая не назначена мне, но я смог это сделать, потому что никто из вас не считал меня игроком. я был другом принца и остаюсь им теперь, но я, глядя на тебя, Лилиан, глядя на вас – Ланселот и Гвиневра, вдруг понял, что я должен бороться за то, чем хочу владеть. Артур не понял, какое счастье, какой ум и какой человек попал в его руки, кто… я понял. Я никогда не буду любить кого-то, кроме Морганы, я никогда не буду взывать к ее старым ранам, я обеспечу ей то, чего она ищет- я дам ей покой. Да, мои методы подлые, да, мои ходы жестоки, но… я делаю это лишь раз. Для нее. Мелеагант. Скажи мне, скажи мне, как на духу, чтобы я поверил, если бы ты был на моем месте, чтобы ты сделал? Не убил бы Артура?

Мелеагант скрипнул зубами, досадуя на очевидность своего ответа. Да за Лилиан он бы не просто убил бы Артура, он бы его размазал.

-А ты, Ланселот? – Уриен обернулся к рыцарю, — ты бы за Гвиневру не убил его?

-У меня была возможность убить его, — напомнил ланселот, — но я не бог, чтобы отнимать жизни!

-Не Бог, — согласился Уриен,- судишь меня?

-Самое странное, что нет, — пожал плечами ланселот, — я знаю Моргану больше, чем каждый из вас, и я вам скажу, что она вытерпела многое.

-Это подло! – Гвиневра закрыла лицо руками, — он пощадил моего отца…