Впереди – покорность Мелеаганту, зависимость от него и любимый человек рядом. Впереди годы серости, попыток забыться от всего произошедшего здесь. Впереди – дорога разбитых грез и надежд, где нужно идти след в след за проводником, иначе – пропасть. С каждого края пропасть.

Все разбито. Разорвано. Растрачено.

И ветер рассвет не жалеет. Теперь уже чувствуется, что на дворе осень холодно. Мерзко. Сонно. Тягостно.

Все кончено. Теперь уже навсегда. Ей больше не быть королевой. Ей больше не быть никем – лишь пустотой, с титулом, к которому навсегда прилипло клеймо ее отца и собственного позора.

-Ты…- Моргана коснулась руки Гвиневры, с трудом дождавшись, когда Лея, наконец, отлипнет от своей подруги, — ты…будь счастлива, ладно?

-Береги себя, — прошептала…прошелестела Гвиневра, не отвечая и села в повозку сама, не воспользовавшись помощью слуг. Ей теперь отвыкать, а она, впрочем. И привыкнуть не успела.

-Ей тяжело будет, — Моргана взглянула на своего друга, мрачного этим утром Ланселота, — ей досталось не по возрасту, не по душе, не по силам. Ты…излечи ее. Меня же излечил…почти.

-Не забудешь меня7 – ланселот взял ее руку, — бедная моя подруга, как я могу тебя оставить здесь?

-Ничего, — Моргана сжала зубы сильнее, чтобы не выдать себя, — здесь…все не так плохо. Я буду приезжать. Я никогда…

Моргана не договорила, обняла Ланселота за шею, вкладывая в это объятие всю благодарность и всю силу своей уже начинавшей жечь тоски. Почему же так больно? Почему ей было так больно – она сама не знала.