-А сон тебе не нужен? — предположила Лилиан раздраженно, когда проснулась посреди ночи и с удивлением отметила, что Мелеагант что-то пишет на длинном свитке при свете свечи.
-Нужен, — Мелеагант устало потер глаза, — но я должен закончить письмо в Андалузию. Прости, тебе мешает треск свечи? Я сейчас перейду в залу…
-Сиди, чтобы я видела, — хмуро бормотнула Лилиан и поднялась с постели, на ходу надевая и застегивая шаль. — Я помогу.
Она приблизилась по холодному полу к его столу, залезла с ногами в кресло и спросила:
-Что делаешь?
-Я должен переписать эту главу с пометками, — Мелеагант пододвинул к Лилиан другой свиток.
-Хорошо, — кивнула целительница и зевнула, — ох, прости. А что это?
-Обращение к философии, — спокойно ответил Мелеагант и приготовился записывать под диктовку.
-Что? — Лилиан взглянула на принца и вздохнула, — ты убьешь себя работой! Артур столько не трудится. Он вообще, если верить письмам Уриена, не трудится.
-Я не Артур! — Мелеагант ответил спокойно, но его глаза полыхнули, и на миг Лилиан почудилось, что за его спиною полыхнули желтые глаза Тени. — Я не это отродье Пендрагонского слабоумия.
-Мир, мир! — Лилиан замахала руками и предприняла честную попытку проснуться, чтобы начать диктовать. — Так…кхм. Записывай: «всякое вещественное движение, не есть ли оно произведение звучного и гармонического потрясения воздушной жидкости? Идеи же совершительного разума находятся на обоих концах черты, что дает им меру, но сон — есть образ смерти. Мое «Я» прерывается сном, смертью — нет, иначе было бы ничтожество. Истинная смерть, осмелюсь возразить вам, находится в самой жизни, но мы знаем только одну маленькую частицу бытия нашего и…»
