Артур прильнул к ней, легонько поцеловал в плечо, Мерлин и Монтессори тоже приблизились, сплоченные моментом.

-Что-то еще? – спросил вдруг Артур, возвращаясь к мрачности целителя.

-Роженица мертва, — обронил он сухо. И в этой сухости была слышна усталость. – Не вынесла. Потеряла много крови. И сил. Мы…боролись.
Он сказал тихо, но чудовищный надрыв сердца… надрыв, который присущ еще не старому человеку, явно читался в его словах.

Гнетущая тишина повисла в коридоре.

-Можно ее увидеть? – спросил Мерлин, когда никто не заговорил.

-Значит, у него нет имени? – одновременно спросила Моргана, ее мысли уже были очень далеки от мыслей от Марди. Люди умирают. Марди должна была умереть. Все просто…

-Да, — ответил на оба вопроса целитель, — более того, смерть Марди, друид, немного…вызывает у меня вопросы. Пойдемте.

Мерлин заторопился к дверям, когда фраза, произнесенная Морганой, застигла его врасплох, заставила обернуться.

-Я нарекаю тебя своим сыном, я нарекаю тебя…Мордредом, — Моргана ткнулась носом в одеяла, пытаясь запомнить вернее это тепло.

-Мор…- начал было Монтессори, но горло его пересохло и он не стал спорить. Лицо Артура на миг исказилось призраком страха из прошлого, но он стремительно взял себя в руки:

-Хорошее имя, — спокойно ответил он, — надо…отдать его кормилицам.

-Мордред, — прошептала Моргана, когда целитель принял ребенка из ее рук, — когда он будет со мною? С нами?