-А? — поперхнулась невовремя отпившая из кубка Лилиан. — Он себя возомнил Богом?
-Примерно, — отмахнулся принц, — не перебивай, — фанатик, доведенный до крайней точки чередой неудач всегда опаснее любого разумного врага. Разумный враг не убивает людей, не собирает их кровь, в надежде, что где-то что-то выйдет. Здесь уже неважна суть вопроса, но если Священный Грааль должен был использоваться для целей благих, то Черный Грааль, или же, Вороний (проклятые поэты!), использовать стали и последователи этого фанатика, извратив его учение так, что оно дало начало темным магическим искусствам.
-То есть…- Уриен медленно облизнул пересохшие губы.
-То есть, к концу второго столетия мы имели потерянный Грааль Христа и затаенный Грааль Вороний, который использовали в черных мессах, жертвоприношениях, вознамериваясь, стать не то богами, не то сильнее — секты были всегда. И будут, наверное, тоже всегда. Людям надо верить. Когда рождается учение, рождается и ответвление от него. Как думаете, почему я не преследую в своих землях отступников от Христа? Потому что я не верю в церковные догмы и церкви, не верю в соборы и в псалмы. Я не верю, что бог отзывается на форму веры, а не на суть. Бог есть, но он не станет приходить на особенно отстроенные камни, понимаете?
Мелеагант оглядел притихший и помрачневших Лилиан и графа Мори, а затем, как древнеримский оратор, словно войдя во вкус, принялся жестикулировать и голос его расцвел целым набором эмоций и чувств.
