-Я защищу тебя! — пылко возразил Ланселот, целуя Гвиневру, — умоляю, не лезь в этот океан, он пожирает, утягивает. Назад хода нет!
-Мой милый рыцарь, — Гвиневра прижалась к нему, словно бы и впрямь надеялась на его защиту, — мой дорогой Ланселот, я не страшусь! Я должна. Ты рыцарь, ты мой рыцарь, но я должна уметь и защитить тебя тоже. Мерлин умеет словом менять решение короля, и я хочу приобрести вес. Для нас! А ход назад…после того, как я бесстыдно пала, разве есть для меня ход назад? Мы оба должны защищать нашу любовь, у нас нет друзей, мы одни.
-Я бы не сказал, что у нас нет друзей, — осторожно заметил Ланселот.
-Мы можем верить лишь друг другу, потому что мы созданы друг для друга, потому что, есть что-то свыше, что соединило нас…- Гвиневра готова была и расплакаться, и засмеяться. Слишком много чувств обуревало ее. С Артуром она никогда не испытывала такого блаженства (впрочем, это «никогда» легко было пересчитать по пальцам одной руки). Она вдруг поняла, что может быть
достойна нежности и восхищения, ласки и заботы и от этого внутри все у нее сворачивалось странным клубком и придавало в ее душу решимость почти что сумасшедшую.
-В любом случае, — сдался Ланселот, которого клонило в сон, но он боялся уснуть, чтобы не потерять все, что вдруг подарило ему небо, — в любом случае, моя любовь, ты не по адресу просишь. Я не умею плести интриги. Я помогаю…порою, но я не знаю, как держать все под контролем, и как вообще надо думать, чтобы додуматься до такого!
