-Надо думать…- выдыхает Монтессори, решаясь нарушить невысказанность, — Мерлин, ситуация паршивая.
-Я чист перед тобою, мой король, я не убивал ее, — твердо отвечает Мерлин. — Я действительно имел с нею дела, но… другие. Она должна была шпионить за Морганой, и она намеревалась стать королевой, я обманул ее, обещав поддержку за это, но я не пошел бы против короны, — Мерлин рассказывает одно и то же, и Кармелид по-прежнему стискивает руки в кулаки, представляя, как девушка, которую он пощадил утром, планомерно, оказывается, хотела стать на место его Гвиневры. Ярость отца…ярость политика. Ярость труса!
Надо было ему убить ее. Никто не смеет посягать на трон. Трон, который под его дочерью.
-Я слышу тебя, Мерлин, мне сложно верить твоим словам. Ты, чтобы оправдать свою невиновность и непричастность к смерти Октавии рассказываешь, что участвовал в другой интриге…против моей сестры. Именно в этом Октавия тебя и обличила, — Артур смотрит устало. Ему больно. Ему тяжело.
-Молодец, хорошо сработано, — Моргана шепотом бросает Кармелиду похвалу и его ответ парализует ее:
-Я не смог. Это не я. Я выгнал ее. Получил твое письмо и выгнал.
-Что? — Моргана спрашивает в голос и тут же понимает, что выдала себя, но все решили, что она реагирует на Мерлина и его исповедь.
-Я хотел иметь силу, которая сможет обуздать тебя и контролировать! — Мерлин не оправдывается. Он объясняет, продолжая верить в свою правоту, — ты уже много бед принесла Артуру.
