И вот теперь, когда Моргана, весь день проведшая в каком-то сумраке души, вернувшаяся глубоко ночью, замирала в каких-то мыслях, но не могла схватить их. Как серебристые тела рыбок, как чешуйчатые кольца маленьких змей — все ускользало от нее, но фея не могла сосредоточиться…
И тут — без стука, без разрешения, вваливает Артур. Наказание, достойный финал для торжества сумасбродства души, не иначе!
-Что? — Моргана медленно отложила костяной гребень и повернулась лицом к Артуру, не поднимаясь с пуфика, широко взглянула на него, мысленно повторила по памяти его вопрос, и, наконец, поняла. — А… да. Ты против?
Голос ее прозвучал таким равнодушием, что сразу становилось понятно — Моргане глубоко-глубоко плевать, против Артур или же не против. Ей вообще, словно бы, в эту минуту, на все плевать.
-Я…- Артур сглотнул, быстрым шагом подошел к пуфику Морганы, сел на колени, взял ее холодную руку в свои, чуть теплые, ладони, — скажи мне, чей это ребенок? Уриена? На самом деле, Моргана…чей?
-Наверное, Уриена, — Моргана с трудом сдержала ядовитую усмешку. — Или…не Уриена. Может быть, Леодогана? Или Персиваля?
Моргана изобразила работу тяжелой мысли на прекрасном точеном лице, и, не выдержав вида своего сводного младшего брата, расхохоталась в голос, напугав ночную тишину.
-Ты…- Артур не поверил, он хотел отбросить ее руку, но почему-то не смог, понял, что не сможет. — ты… ты занималась любовью с Леодоганом? И с Персивалем?
