Но Октавия не была худшим явлением. Кей — молочный брат Артура тоже портил Лее настроение. Он взял отвратительную привычку — петь обо всем, что думал, видел и слышал. Он дурно распевал в коридорах и на пирах, голосил по всему замку самодельные напевы и раздражал, раздражал! Особенно, когда Лея слышала что-то в духе:

-Жила-была девушка, ее звали Лея, она всей душой полюбила…но возлюбленный выбрал фею, которой Лея долго служила…

Лея пыталась сохранить лицо, но даже ее опыта здесь не хватало. Украдкой она иногда отвешивала Кею пинка в темном коридоре, но тот продолжал сочинять свои песенки, не считая их обидными. И было хуже. Особенно, когда Кей забежал с очередным куплетом во время шитья и провозгласил:

-Лея красиво танцевала и пела, но однажды графу постель не согрела, и тот от нее убежал, он ведь постель ту обожал!

Под собственный же хохот Кей скрылся в дверях, и тут же его голос из коридора огласил новый куплет, повествующий о каком-то рыцаре, которому нужно научиться ходить нормально, не спотыкаясь, я не то он будет жить на коленях, как будто за грехи свои, каясь, но Лее было уже все равно. Усилием воли она оставила себя на месте, продолжила шить, хоть глаза ее не видели даже собственной работы. Она слышала, как по комнатке прошел шепоток, но Октавия строго оборвала его:

-Девушки, прекратите! Лея наша подруга, наша сестра! Всякое бывает в жизни. Мужчины всегда перебирают женщин, а им и остается только что быть беззащитными и ждать следующего кандидата.