Да, сбежать из окна не представлялось возможным, оставалось только как-то изучить внешние выходы из замка, решить, к какому из них будет удобнее подобраться и хорошо продумать план побега. Дело не быстрое и непростое, но Лернер уже всё для себя решил. Остаться в замке было всё равно, что сдаться. Но внезапно раздался стук по двери в его комнату. Лернер инстинктивно дёрнулся, как будто его поймали за руку, и уставился в сторону входа. Похоже, его не хотели так быстро оставлять в покое. Это были два долгих стука, которые как будто пытались напугать. Страх, который Лернер испытал утром и готовность защищаться и нападать снова охватили его. Что, если некто понял, что он — не принц, и теперь хочет что-то с ним сделать? Его убьют? Да пусть только попробуют его тронуть. Лернер медленно, почти крадясь, стал подходить к двери, как будто пытаясь притвориться, что его здесь нет, что уже было глупой затеей: хотя бы стражники снаружи уже о нём знали, не говоря обо всём городе. Но не успел он достаточно приблизиться, как стена медленно поднялась, и в его комнату прошёл какой-то незнакомый парень. У него была зелёная шерсть, доспехи, но совершенно отличающиеся от тех, что были на тех же стражниках с зелёной шерстью: они не выглядела громоздко, наоборот, казалось, что их вес был равным весу тканевой одежды. Они идеально подходили к его телу, как будто их делали на заказ, а благодаря глянцевым фиолетово-чёрным тонам создавалось впечатление, что они безумно дорогие. Через плечо парня была накинута какая-то большая чёрная сумка, напоминающая спортивную.
Несколько прядей его тёмно-зелёных волос неопрятно спускались ко лбу, а остальные делились пополам по пробору. Половина была подстрижена коротко, а другая половина — ровно расчёсана и завязана внизу слева в короткий хвостик. На его руках красовались какие-то перчатки, с виду такие же металлические, как его броня, но он беспрепятственно сжимал пальцы в них так, словно они были из той же ткани. По его фигуре нельзя было сказать, что он сильный, но и щуплым он точно не являлся. Его телосложение было стройным и спортивным, он наверняка был достаточно гибок и увёртлив в быстром передвижении.
Парень выглядел каким-то вдохновлённым: широко раскрытые зелёные глаза цеплялись за каждую деталь в комнате, бегло рассматривая окружение, а указательный и большой пальцы левой руки тёрлись друг об друга, словно считали деньги, которые можно было выручить за здешние мебель и украшения. Вторая его рука элегантно прилегала к спине, а ноги медленными, короткими шагами водили неестественными путями по небольшому периметру возле входа, словно для них была очерчена граница, за которую нельзя заходить.
Молодо выглядящий парень как будто сначала не замечал Лернера, стоящего в проёме в спальню, или же специально ждал, когда тот первым заговорит, но, не дождавшись, начал сам:
— Ваше Просветление, у вас прекрасные покои. Лучше их только королевские. Но не переживайте, уже через двенадцать лет вы туда переедите. — говорил он, так и не посмотрев на Лернера.
Тот, в свою очередь, не хотел сейчас ни с кем разговаривать и подбирал в голове подходящий предлог, под которыми можно было бы вежливо выпроводить этого наглого незнакомца.
— Я подметил, — продолжал парень, наконец переведя взгляд на Лернера и начав медленно к нему приближаться, — Что вы совершенно не рады встрече с вашей матерью. Не поделитесь причиной?
Лернер продолжал молчать, хмуря брови. Парень своими широко раскрытыми глазами как будто в нём что-то искал, как психолог, но пока ничего не мог найти. Он снова ярко улыбнулся и опустил голову, смотря на свою руку, но явно не замечая, куда смотрит, закопавшись в своих мыслях.
— Хах, а вы не слишком разговорчивы. Наверняка ещё мечетесь в непонимании от всего случившегося. Теперь мне ясны мотивы королевы, когда она хотела, чтобы вас никто не беспокоил.
—То есть, раз вы ослушались запрета самой королевы, вы совершили преступление. — холодно сказал Лернер, чтобы просто убедиться в том, что он не прав и ему ничего не угрожает.
Его взгляд угрожающе потемнел, а кулаки непроизвольно сжались, готовые к положительному ответу. Хотя, если думать логически, те, кто совершают незаконные действия, редко об этом болтают, поэтому ответ в любом случае должен быть «нет», нужно лишь успеть распознать, ложь это или правда.
Парень остановился возле Лернера и снова посмотрел ему в глаза. Но теперь они уже не были также широко раскрыты, выражая всеобъемлющее любопытство и дружелюбие. Нет, на этот раз глаза парня смотрели на Лернера с той же холодностью, с какой Лернер сейчас смотрел на него. Это и было его ответом? Положительным ответом? Лернер уже был почти уверен, что тот либо ответит «да», либо сразу нападёт, но внезапно глаза парня необычно сверкнули, и на лице вновь засияла улыбка. Он искренне и легко засмеялся, вгоняя Лернера в полнейшее непонимание происходящего.
— Умеете насмешить, Ваше Просветление. Так вы хотели сбежать? — кивнул он в сторону одного из окон спальни, из которого выглядывал Лернер, и снова стал тереть пальцы друг об друга.
От этого вопроса Лернеру стало не по себе. Откуда он узнал? Как понял? Наверное, просто угадал. Наверное, просто хочет создать рычаг давления. Но их не создают, если ничего не хотят получить. Что же движет этим парнем? Лернер попытался не выдавать своего волнения, притвориться, что парень ошибся, и сказал:
— Боюсь, ваши подозрения не обоснованы. — Лернер постарался говорить с ним на том же языке и с той же интонацией, с какой этот парень обращался к нему.
Тот бесцеремонно прошёл в спальню Лернера и подошёл к тому самому окну. Он усмехнулся словам Лернера и мягким голосом сказал жёсткую фразу:
— Ваше притворство слишком заметно, Ваше Просветление, а это значит, что я угадал. — он смотрел на раскрывающийся пейзаж города, а улыбка на его лице становилась всё более добродушной и игривой, словно он только что сказал шутку, которую не понял его собеседник.
Угадал? Какого чёрта? Как он мог с первого раза угадать? Нет, этот незнакомец точно не был простым горожанином или стражником. Если он так легко читает всех этих существ, включая Лернера, тогда он наверняка должен занимать высокую должность. У него ведь такое поле для шантажа! Тем не менее, своим утверждением он дал Лернеру понять, что уже имеет над ним кое-какую власть, и чтобы закрепить этот результат, спокойно ходил по его комнате, властно прикасаясь к предметам вокруг. Хотя Лернер и не хотел считать эту комнату и эти вещи своими, но наглость этого парнишки точно переходила все границы, что просто не могло не злить:
— Чего вы хотите? — сразу перешёл к делу Лернер, не намереваясь больше это терпеть.
Но парень внезапно посмотрел на него всё с той же улыбкой и ткнул кулаком в его плечо, как любила делать Лиза. Этот жест был дружеским. Не властным, не принуждающим, просто дружеским, что озадачило Лернера ещё больше.
— Не волнуйся, я не служу королеве. — с лёгкой улыбкой сказал он. — Я тебя не отошлю ни к ней, ни к её прихвостням, моя задача совершенно противоположная.
Он сказал это так спокойно, так искренне, словно они обсуждали какую-то ерунду, словно он не видел перед собой раздражённого принца. Но, если этот парень не служит королеве, тогда что он здесь делает? И какая у него цель? Может, он как раз хочет помочь Лернеру вернуться домой? Если это так, то им очень повезло встретиться именно сейчас, когда Лернер ещё не успел чего-нибудь натворить. Но, чтобы окончательно убедиться в своих суждениях, Лернер спросил, сделав тон немного мягче:
— То есть, ты хочешь мне помочь?
Парень всё с той же игривой улыбкой кивнул, словно речь шла не о побеге, а о походе в ближайший супермаркет.
— Я шпион из Пронтариа́та. Звучит не слишком солидно, знаю, но я лучший в своём деле. Как видишь, даже в Тайми́ре добился высокого статуса, чтобы иметь доступ к большей информации и заводить хорошие связи.
Лернер плохо понимал, о чём он, но одно он понял точно — этот парень не отсюда. А о том, что он здесь занимает высокую должность, Лернер догадался и раньше.
— А Пронтариат — это что?
Парень посмотрел на него как на придурка. Наверное, в этих краях спросить про некий «Пронтариат» равносильно вопросу: «А какой формы Земля?». Но других способов узнать такую очевидную информацию Лернер не знал, вряд ли об этом болтают направо-налево, так что лучше разобраться со всем сразу, чтобы потом не гадать. Пару секунд подумав, парень внезапно рассмеялся и ответил:
— Значит, я был прав, ты действительно мало чего знаешь об этом мире. Пронтариат — лучшее королевство на свете, моя родина. Мы приезжаем сюда, в Таймир, и освобождаем из-под страшного контроля королевы простых граждан, увозим их к себе, где они могут жить спокойной жизнью, не завися от воли королевы. — он специально делал паузы, дабы Лернер успевал впитать эту информацию и она не казалась ему сложным набором букв, а затем снова продолжал. — Она жестокая, алчная и эгоистичная женщина, не думающая ни о гражданах, ни о тебе. Хочет захватить всех та́йлов, в особенности наше королевство — Пронтариат. Оставшись здесь, после её смерти, через двенадцать лет, ты получишь бесконечные богатства, трон и власть. Но, боюсь, к тому моменту она уже успеет уничтожить весь наш мир. — он ненадолго замолчал и снова посмотрел в окно, на пейзаж, открывающийся с такой большой высоты над городом.
Лернер пытался вникнуть в суть, но это давалось ему с трудом, и приходилось каждую фразу обдумывать по несколько секунд. Этот парень сейчас был единственным, кто хоть что-то пытался ему объяснить, за что Лернер был очень ему благодарен. Получается, та королева, которую он видел сегодня, и которая назвала его своим сыном — есть зло этого мира? Она неспроста казалась ему хитрой и расчётливой женщиной, хорошо изображающей эмоции.
— Тогда зачем я королеве, раз она и так может всё уничтожить?
Парень грустно вздохнул, но всё равно смог слабо улыбнуться, видимо, удивляясь, что Лернер всего этого не знает.
— Неужели так и не понял? Ты — её сын, и в тебе огромная часть силы её мужа, твоего отца, который считается сильнейшим существом на всей планете. Неужели не заметил, что с белой шерстью здесь никого больше нет? Ты для неё — оружие, которым она так рьяно пытается завладеть.
— А если я откажусь? Она что, будет меня пытать?
— Неееет, — протянул парень, — К подобному она ещё ни разу не прибегала, ведь есть более действенный метод — подчинение, гипноз. В её власти завладеть разумом существа и заставить его выполнять то, что она хочет. Я поэтому и задавал тебе все эти вопросы о королеве, чтобы проверить, не под контролем ли ты, и насколько провальная идея твоего спасения. Собственно, именно за этим я и пришёл. Вытащить тебя из проклятого города. Но пойдёшь ли ты за мной — решать тебе. Я понимаю, что всё это непросто, особенно, когда ты только узнал о том, что существуют два неких королевства и о том, что ты — принц, но выбор придётся делать уже завтра. Другого шанса сбежать не будет.
Его слова звучали громом среди солнечного и ясного неба. Лернер уже сейчас, в эту самую секунду был в большой опасности. Если чары королевы пожирали всё и всех на своём пути, тогда оставаться здесь было бы слишком неразумно. Лернер хотел попасть домой, а под чарами эта цель станет невыполнимой. Только через 12 лет, возможно… Ответ напрашивался сам собой, тут и думать не приходилось.
Сначала этот молодой парнишка казался Лернеру наглым и нахальным, пользующимся всеми для достижения цели, но сейчас… Лернер видел его совсем с иной стороны. Он был шпионом и находился здесь лишь по необходимости. Наверняка подобное поведение было частью его образа, который со временем стал прилипать к его личности. Этот образ был ему необходим, чтобы забраться достаточно высоко по карьерной лестнице и иметь достаточно власти и связей, что не могло не отразиться на нём самом. Подобный стресс, постоянное присутствие в самом логове врага между неживых кукол, чей разум захватила королева, не мог не отразиться на его внутреннем состоянии. Всего за пару минут разговора Лернер уже проникся к этому незнакомцу и даже начал им восхищаться. Далеко немногие могут выдерживать такие пытки, которые он называет работой.
Парень снова улыбнулся, но на этот раз заботливо, с надеждой. Он снова посмотрел на Лернера, после чего тихо и не торопясь закончил:
— Мне жаль, что тебе всё это приходится осознавать в один день. Даже представить не могу, как тебе сейчас тяжело. Но если ты согласишься — тебя ждёт билет в свободную и счастливую жизнь. В противном случае…
Лицо парня вновь стало печальным. Он замолчал, не окончив фразу, и снова посмотрел на горизонт. Лернер смотрел на него и понимал, что хотел бы ему довериться. Иметь рядом такое существо, которое будет на твоей стороне, будет тебя защищать и сможет всё объяснить — просто находка. В такое совпадение с трудом верилось, но оно, всё же, произошло. Лернер и так хотел сбежать, а тут пришёл он и теперь уговаривает принять от него помощь. Упускать такую возможность, которая буквально сама опустилась ему в руки, было бы полнейшим безумием. Если он сбежит из королевства, которое этот парень назвал Таймиром, тогда будет больше шансов отыскать те два дерева, через которые Лернер попал сюда. Если проход сработал в одну сторону, возможно, сработает и в обратную. Лернер не знал этого мира, поэтому легко мог ошибиться, выбрав не ту сторону и не тех существ, которым стоит доверять. Но в этом парне Лернер почему-то был уверен. Ему казалось, что они бы отлично поладили. Чем-то они были похожи, хотя Лернер пока и не понимал, чем.
Решившись, Лернер, наконец, ответил:
— Хорошо. Я согласен на твою помощь. Только у меня есть условие. Мне нужен доступ к…
Лернер хотел перевернуть предложение парня в просьбу, так был бы шанс получить ещё больше выгоды, но тот внезапно перебил его, удивив:
— Куда угодно, друг мой! — обрадовался он и хлопнул Лернера по спине. — Я проведу тебя куда ты захочешь, хоть на дно Ве́ры, хоть на поверхность Нардо́ва! Но я не хочу давить на тебя, давай я лучше предоставлю тебе один день на размышления, ладно? Не стоит принимать решения спонтанно, ты можешь о них пожалеть.
Хорошее предупреждение. Принимать решения спонтанно не слишком надёжный метод и зачастую ведёт к огромным проблемам. Но сейчас, после всего, что здесь произошло, это была самая здравая, самая холодная мысль, которая пришла Лернеру в голову. Он прекрасно осознавал все риски и был к ним готов.
— Если ты мне не соврал, то я не пожалею об этом решении. Куда спокойнее, когда рядом тот, кто совершает хорошие поступки, чем тот, чьи намерения и планы тебе неизвестны, как в случае с королевой. У меня есть и более основательные причины идти за тобой, может, как-нибудь расскажу.
Парень с уважением посмотрел на Лернера и протянул ему руку ладонью вверх, как будто хотел, чтобы Лернер дал ему пять.
— Тогда почти добро пожаловать, друг. Меня зовут Олугуа́р, можно просто О́ли. Олугуар — это один из самых дорогих и редкий минералов в Тайлаге. Говорю, потому что ты вряд ли о подобном знаешь. — немного смущённо улыбнулся он.
Лернер смотрел на руку парня и неуверенно дал ему пять. Оли усмехнулся, взял руку Лернера и положил её ладонью вниз на свою, и зажал её своим большим пальцем. Это было похоже на перевёрнутое горизонтально рукопожатие. Лернер натянуто улыбнулся и тоже представился:
— Лернер.
После этого парень внезапно перевернул их ладони, и теперь внизу оказалась ладонь Лернера. Этот жест показался ему странным, но не успел Лернер об этом спросить, как Оли уже опередил его своим ответом:
— Это обычное рукопожатие, принято повсеместно. А переворачивание означает равенство. Когда ты говоришь с кем-то, кто выше тебя по статусу, то он подставляет руку сверху, а ты берёшь её снизу. Если ниже тебя — наоборот, а если равный — то как бы вы ни складывали вначале, при ответе ты берёшь руку и сразу же переворачиваешь её. Ты — принц, так что если ты так сделаешь, то для твоего собеседника это будет большой честью, и это также будет означать, что он может называть тебя на «ты». Ну, я почти сразу так начал, надеюсь, тебя это не сильно задело.
Лернер сухо кивнул, не желая продолжать эту тему. Он никогда не был принцем и не собирался им становиться, особенно насильно. Все эти события не давали ему расслабиться, а лишний факт о короне заставлял его желать побега больше чем когда-либо. Он повернулся к окну и тоже посмотрел на пейзаж, который так завораживал Оли. Да, было в этом что-то фантастически прекрасное, но, раз этот город является враждебным, то вся его красота мгновенно таяла, показывая прежде малозаметные детали: кое-где кривые дома, пожары, крики о помощи… В мире не существует идеальных мест.
Повисла неловкая пауза, и Оли, чтобы как-то её разбавить, сказал:
— Кстати, сегодня будет банкет, тебе должны были о нём сказать.
Это заставило Лернера напрячься. Видимо, из-за долгих размышлений он пропустил это мимо ушей.
— Чтобы доказать тебе, что я не вру, я проведу тебя туда. Но не как принца, а как обычного та́йла. Так ты сможешь увидеть Таймир изнутри, а не с высоты королевского трона. Но если не хочешь — можешь не идти, я прекрасно понимаю, что тебе и без того сейчас тяжко. Столько информации, тебе пригодился бы перерыв.
Хоть Оли и воспринимался на первый взгляд как какой-то шут, но было в его харизме что-то, что меняло это представление, показывая, что перед тобой стоит некто превосходящий тебя в мудрости. Лернер отвёл взгляд в сторону. Оли был прав, мыслить здраво пока удавалось с большим трудом, но знакомство с этим необычным существом дало его мозгу необходимый отдых и некоторую информацию, без которой он бы ещё долго не понимал, что здесь происходит, и, скорее всего, даже угодил бы в ловушку. Теперь Лернер имел хоть какое-то представление об этом месте. Но раз уж он решил довериться этому парню один раз, для закрепления не помешает и второй, чтобы уж наверняка убедиться во всём своими глазами.
— Я пойду. Полагаю, просто так ты бы не стал мне этого предлагать. А так как я ещё ничего не знаю об этом месте, будет полезно получить информацию не только из разговоров, но и из личного опыта. Лишним точно не будет. Но, ты прав, мне и правда нужен отдых. Хочу хорошенько переварить всё случившееся. Ты сказал, что проведёшь меня на банкет как обычного «тайла», значит «тайлы» — это то, как вы себя называете?
Парень с улыбкой кивнул.
— А ты быстро учишься. Уверен, также быстро ты и освоишься в Тайла́ге. Это кстати, если ты ещё не понял, название нашего мира.
Лернер задумчиво кивнул, пытаясь запомнить столько сложных названий. Оли подошёл к Лернеру и стал копаться в сумке, что-то ища.
— У меня есть одно растение, оно поможет тебе уснуть. Так как сейчас только утро, и ты только недавно проснулся, оно будет тебе полезно. — Он достал четыре необычных цветка, похожих на сиреневые колокольчики, но почему-то очень тёплые. — После сна голова встаёт на место. Просто положи их рядом с головой, и уже через пару ки́ннов будешь видеть восьмой сон. — Лернер принял подарок, удивляясь внешнему виду цветов и их температурой, совсем нетипичной для растений. — И да, никому не говори о моём визите и об этих цветах. Если что случится — обратись к стражникам за дверью, это мои приятели, они поставят меня в известность. — На этом он снова пожал руку Лернеру, перевернув их ладони, и снова отошёл к двери и постучал, чтобы стражники по ту сторону её открыли. Хотя этот стук не должны были услышать, ведь это просто была пара ударов рукой о камень, но каким-то образом до стражи этот звук дошёл. — У меня ещё полно работы, так что увидимся перед банкетом. До встречи, принц!
И Оли скрылся за дверью, оставив Лернера одного в полной тишине.
Он ещё некоторое время стоял на месте и смотрел вслед приятелю, о чём-то глубоко задумавшись и потеряв счёт времени, но эти мысли были радостными, с надеждой на хороший конец этой странной истории. Этот парень многое ему рассказал, открыл глаза на это королевство, без чего Лернер вряд ли бы сам заприметил подвох. Конечно, не здорово было так с ходу доверять незнакомцам, ведь в жизни может случиться что угодно, и, возможно, его сейчас, как ребёнка, заманивали конфеткой в машину, чтобы потом с ним что-нибудь сотворить. Но в этом неправильном мире он пока не имел представления о том, кто — враг, а кто — друг, хотя сторону принимать пришлось уже сейчас. Каждый мог его сейчас легко обмануть, но он был готов пройти через это. В любом случае так будет лучше, чем не слушать никого и прятаться от всего и всех, тщетно пытаясь сначала выбраться из города, а потом отыскать путь домой. Если Лернера сейчас обманывают, то рано или поздно он это поймёт, а к тому времени многому научится, чтобы впредь не допустить подобных ошибок, а если не обманывают, то это будет прекрасным подарком от Бога, что его так вовремя нашли и позаботились о нём, чтобы тот не попал в плохие руки.
Тряхнув головой, Лернер вспомнил, что приятель посоветовал поспать. Он зашёл в спальню, для спокойствия задвинул дверь и сделал всё так, как ему сказали — лёг и положил рядом с головой цветы, надеясь, что это действительно поможет ему отдохнуть, восстановить силы и дальше действовать уже с холодной головой. Оли не обманул, цветы и правда усыпляли и давали расслабиться. Сначала Лернер думал, что после всего случившегося заснуть у него получится нескоро, а даже если и получится, то сны точно не будут расслаблять, но он недооценил эти странные цветочки.
Всё произошло совершенно незаметно и быстро. Сны снились невероятно долгие, словно Лернер спал всю ночь. Но несмотря на обилие стресса и страха за этот день, они были лёгкими и спокойными. Лернеру снилось, что он снова дома, что они снова празднуют его день рождения, но только вместе с ними ещё и родители и Саша. На удивление, родители не жаловались на музыку, которую они с друзьями включали, не пытались при любой возможности похвастаться перед гостями своими картинами и талантом Сашеньки, а сама Саша вела себя спокойно и наоборот всех веселила, не пытаясь, как всегда, испортить праздник. Никто на его день рождения не принёс и не приготовил мясных или рыбных блюд, а Вика неожиданно пригласила его в кино в выходные. Не было никаких странностей, никакого конверта с дневником, никаких тайн родителей, никакого таинственного незнакомца, который всё это подсунул и нарисовал карту. Не было ссоры Макара и Лизы, нет, в его сне всё было идеально. Да, наверное, именно о таком восемнадцатом дне рождении и мечтал Лернер. Ему казалось всё это реальным, казалось, что он действительно прожил этот день, казалось, будто это и была его жизнь, а не Тайлага с Таймиром и Пронтариатом и необычным парнем по имени Оли. Он хотел, чтобы его жизнь продолжилась после того прекрасного дня рождения, обычная, спокойная, повседневная жизнь, которая так многим кажется скучной, но только не ему. Он любил эту жизнь, любил всем сердцем и не хотел её покидать.
Но сон подходил к концу, и через какое-то время он услышал голоса:
— Нет, я дал ему ни́рок, он, должно быть, спит.
— Банкет уже вот-вот начнётся!
— Сам знаю, не вопи так.
После этого Лернер почувствовал, что кто-то к нему прикоснулся и стал легонько покачивать, чтобы разбудить.
— Лернер! Лернер, вставай, пора на банкет, а то не успеем!
Голос Оли сперва показался Лернеру незнакомым, но секунда за секундой, и вот в его воспоминаниях стали всплывать события сегодняшнего дня. Он лениво открыл глаза и, посмотрев на парня, всё понял. Банкет. Сейчас, в этом сонном состоянии, Лернер хотел остаться в кровати, никуда не хотел идти и собирался досмотреть свой сон, но Оли быстро убрал цветы в тумбочку, и их действие стало спадать. В сон больше не клонило, и Лернер чувствовал небывалую бодрость. Он не знал, сколько прошло времени, да и вряд ли в этом мире были такие же меры его измерения, но предвечерняя прохлада быстро ответила на этот вопрос.
Лернер вскочил с кровати и осмотрелся, ища источник второго голоса, что был в его комнате. Один парень стоял в большой комнате, дожидаясь, когда они с Оли выйдут. Незнакомый парень выглядел намного внушительнее Оли, он был сильным и накаченным, рядом с ним Оли казался тоненькой травинкой. Незнакомец был весь в доспехах, не таких громоздких, как были у охранника королевы, больше походящие на те, что носили обычные стражники. Но, на удивление, он, как и Оли, и все существа, которых Лернер видел, кроме детей, выглядел лет на 20. Видимо, здесь возраст существа не заметен внешне. Это объясняло, почему королева, будучи его названной матерью, выглядела так молодо. Стоило Лернеру встретиться с этим парнем взглядами, как между ними пронеслось напряжение, но к ним вовремя подошёл Оли и стал представлять их друг другу.
— Ро́сти, познакомься, это принц Лернер; Лернер, это — Рости, наш перевозчик. Мы давно занимаемся спасением тайлов из Таймира и привозим их в Пронтариат, так вот, Рости в этом деле спец. Знает маршрут, как пять своих питомцев, и он один из стражников, что стоял возле твоей комнаты.
Лернер натянул неширокую улыбку и протянул руку парню. По привычке протянул боком, но позже сообразил и поставил руку сверху, как более высокий по статусу.
— Рад знакомству.
— Взаимно. — низким, грубым голосом ответил Рости, но не протянул руку в ответ, и по его интонации было ясно, что он соврал.
Оли, легко улыбнувшись, сказал:
— Ладно, ребят, вы пообщайтесь, я пока достану Лернеру подходящую одежду и краски.
Краски? Зачем им краски, когда они торопятся на банкет? И только сейчас Лернер заметил, что Оли был перекрашен в жёлто-оранжевые цвета, а одеждой ему служили какие-то лохмотья. Неужели все обыкновенные граждане одеваются так? Неужели королева настолько их не бережёт, что обкрадывает до копейки? Ужасно. Слова Оли уже начинали накладываться на реальность.
Лернер обводил взглядом комнату, стараясь не смотреть в глаза Рости и не чувствовать себя неловко, хотя эта самая неловкость, смешанная с напряжением, уже нарастала между ними. Лернер пытался как можно быстрее придумать, что можно у него такого спросить, чтобы завязать диалог, но не придумал ничего лучше чем:
— Женат?
Идиот! Надо было подумать ещё. Страшно представить, какие мысли могли возникнуть у этого громилы. Но тот вообще не выразил удивления, словно это самый обычный вопрос, который частенько задают друг другу тайлы.
— Жена умерла во время войны. Детей пришлось оставить в приюте. Заботиться о них некому, так как я всё время здесь.
Печально. Да, даже у самой благородной работы есть свои минусы. Лернер не знал, что на это ответить. Поддерживать других и говорить нужные слова он никогда не умел, так что предпочёл просто понимающе молча покивать, чтобы случайно не усугубить ситуацию.
К счастью, Оли быстро вернулся, принеся Лернеру похожую по виду одежду на ту, что сейчас была на нём. В другой руке он держал огромную кисточку. Непонятно, кому понадобилось делать её настолько большой, но это явно для чего-то было нужно.
— Одевайся, потом покрасим тебя в огненного тайла.
— Это которые… С жёлто-оранжевой шерстью? — предположил Лернер, на что Оли легонько зааплодировал.
— Браво, мой друг. Я был прав, в Пронтариате тебе цены не будет. — и пока Лернер одевался, Оли начал рассказывать ещё некоторые основы, которые Лернер должен был, по его мнению, знать. — Жёлтые или оранжевые тайлы — это тайлы огня, в Таймире их среднестатистическая работа — быть слугами в замке, уметь позаботиться о гостях, предоставлять хороший сервис и подобное, а также они ответственны за свет и тепло. Есть также тайлы растений, у них зелёная шерсть, как у Рости. Большинство таких работают стражниками или строителями. Есть тайлы ветра, у них шерсть бежевого цвета и огромные крылья. Их основная профессия — доставка писем и небольших предметов. Им повезло больше всех, так как почтальонов у нас трогать не принято, а они зачастую ни в чём не замешаны и достаточно ветрены, чтобы думать о войне, всех опасностях и смерти. А ещё есть водные, с синей шерстью. Те ещё мошенники… Очень болтливые, и пока говорят, могут запросто тебя обокрасть. Их миссия самая простая — снабжать водой. Также есть тайлы льда со светло-голубой шерстью, редко отдаются эмоциям и любят холодный расчёт. Ещё есть тайлы камня со светло-коричневой шерстью, такие же сильные, как тайлы растений, но у их хвоста есть способность растягиваться и даже делиться натрое, чтобы в любой ситуации мочь дотянуться либо до камней рядом, либо прокапать под собой землю до каменистой поверхности. И, конечно же, тайлы крови. Об их особенностях и способностях почти ничего неизвестно, так как их больше в нашем мире не осталось, только один тайл этой стихии сейчас доживает свои полвека. Это королева. После неё тайлы крови навсегда вымрут. Но, по-моему, это к лучшему. Раз она с помощью своей стихи запросто подчинила весь город своей воле и держит каждого под своеобразным гипнозом, боюсь представить, что бы случилось с Тайлагой, если бы таких монстров было много. И, знаешь, меня напрягает, что я всё это сейчас говорю, а ты меня не останавливаешь фразой: «Это я знаю». Неужели ты действительно так плохо осведомлён о мире? Где ты был, раз ничего не знаешь про тайлов? Тебя что, животные воспитывали?
— Люди. — твёрдым тоном сказал Лернер, немного разозлившись, что его семью косо назвали животными. — Слышал что-нибудь о них?
Оли замер и, кажется, потерял дар речи. Его глаза выражали искреннее непонимание, шок и недоверие. Даже Рости, до этого момента не интересующийся их беседой, обернулся. Такой реакции Лернер ожидал меньше всего. Получается, эти существа знают о людях? Знают о том, кто это и где находятся? Надежда вспыхнула новым огоньком в его сознании. Может, шансов вернуться у него всё же больше, чем он думал?
— Ты знаешь, кто это? — почти с утверждением произнёс он.
Оли медленно, стараясь не шевелиться лишний раз, чтобы не сбиться с мысли, спросил:
— Ты… Видел людей? Это же… Это… Как они… Ты… — он не мог подобрать подходящих слов. Лернер мог его понять. Сейчас он был тем, кто попал сюда из другого мира, а Оли был одним из тех, кто стал этому свидетелем. Неудивительно, что сейчас у этого паренька в голове образовался ворох вопросов.
— Да, у меня столько же вопросов вызывает ваш мир, но, если меня не подводит память, мы торопились на банкет.
Лернер надел на голову широкий капюшон и оглядел себя. Он выглядел как самый нищий, но в то же время самый подозрительный тайл в городе: рваные сапоги, тонкая ткань одежды, много каких-то неровностей и недочётов, жёсткие перчатки, большой капюшон, тканевый платок на нос… Чувство, что его не пустят на банкет и раскроют нарастало с каждой свинцовой секундой.
— А ты уверен, что я легко смогу слиться с толпой в этом образе? — расставил руки в стороны Лернер. — Это же самоубийство, меня поймают! Никто не выглядит настолько убого!
— Всё в порядке, идём. — махнул рукой Рости, отрываясь от места, к которому он, похоже, уже прикипел, так как за всё это время не сделал ни шага.
Но Оли резко ответил:
— Нет, ещё не всё. Лернер, подойди.
Лернер послушался, и парень взял эту самую огромную кисточку, настраивая на ней что-то сбоку.
— Сними капюшон и закрой глаза.
Как только Лернер выполнил просьбу, он почувствовал, что Оли стал водить по его лицу этой самой огромной кисточкой. Краска быстро ложилась на лицо и была такой горячей, что Лернер сперва отдёрнулся, но Оли схватил его за плечо и твёрдым голосом сказал:
— Терпи, другого способа нет.
К счастью, мучение длилось недолго, и как только Оли закончил, он сказал Лернеру потереть своё лицо до тех пор, пока жжение не пройдёт, чтобы краска впиталась в шерсть и кожу.
— Так, в этой одежде ничего больше не показывает твою шерсть, значит больше ничего красить не придётся. Хорошо подобрал, Рости. — кивнул он другу и, осмотрев Лернера, достал какую-то маленькую пипетку. — Не шевелись, последние штрихи. — с этими словами он резко раскрыл пальцами веки Лернера у одного глаза и быстро капнул туда что-то прозрачное, потом то же проделал со вторым.
Лернер с трудом подавил инстинкт оттолкнуть его от себя, потому что краска продолжала жечь, а наглость этого паренька переходила все границы. И всё же, Оли это делал ради их общего блага и чтобы побыстрее всё закончить, так что его манера в данный момент была обоснована. Лернер проморгался, стараясь, чтобы эта неизвестная жидкость не вытекла, но она почти сразу сама впиталась в его глаза.
— Ну вот, теперь готовы. — улыбнулся Оли, снова осматривая Лернера и любуясь проделанной работой. Он даже на всякий случай волосы ему в оранжевый покрасил, так что принца ни за что бы не узнали.
Оли убрал кисть в свою сумку, которую оставил здесь, и пошёл в сторону выхода, жестом позвав Лернера. Тот, нервно выдохнув, сжал руки у себя за спиной и пошёл за ними. Только бы его не узнали. Главное — не попадаться на глаза королеве и тому охраннику, потому что они наверняка успели хорошо запомнить его лицо. Лернера напрягало, что он не видит, как сейчас выглядит, следовательно, не может оценить, насколько всё хорошо или плохо и насколько сильно стоит переживать. Но в Оли он почему-то был уверен. Рости же вызывал у него смутные сомнения. Уж больно этот мужик выглядел подозрительно для того, чья работа — спасать тайлов. Лернер бы ничуть не удивился, если бы Рости в итоге оказался предателем и сдал их, но Оли, похоже, доверял ему, раз назвал хорошим другом. Может, это были просто пустые подозрения Лернера. В конце концов, Оли с Рости наверняка вместе прошли куда больше испытаний и хорошо друг друга знали. Если бы Рости был предателем — сдал бы их сразу.
Оказавшись за дверью, Лернер сразу почувствовал, как переменилась атмосфера вокруг. Он словно вышел из беспечного и спокойного мира, приблизившись к самому сердцу монстра, которым здесь являлась королева. Как же легко, оказывается, увидеть истину, перевернув весь мир, что казался ему прежде более дружелюбным с ног на голову. Они трое сейчас словно были ангелами, ступающими по адской земле. И как же символично замок оказался чёрным. Оли с игривой улыбкой кивал стражникам и со всеми здоровался, от чего Лернер запутался, кто из них его друзья, а кто — нет. Новые знакомые Лернера специально выбрали самый необычный маршрут, чтобы прохожие не поняли, что они вышли из комнаты принца. Рости играл роль одного из стражников, что провожал заблудившихся гостей, Оли и Лернера, к тронному залу. Хотя Оли и занимал здесь достаточно высокий статус, но, видимо, его перемещения по замку также были ограничены. Оли с Рости шли по коридорам уверенно, точно зная, куда поворачивать и где пройти коротким путём. Было очевидно, что они во дворце довольно давно и уже успели досконально изучить все проходы и коридоры. Лернера пробирала еле заметная дрожь, он даже представить не мог, что с ним сделают, если его раскроют. Они проходили мимо десятков стражников, и, смотря на них, Лернер изо всех сил старался притвориться обычным жителем, идти максимально спокойно и непринуждённо, но, чёрт, как же это было тяжело. Когда знаешь, что все вокруг — враги, готовые по команде лишить тебя жизни, сложно казаться спокойным. И чем дальше они шли, тем стражников становилось больше. Они стояли густыми рядами вдоль становящихся всё шире и шире коридоров, и скоро Лернер, наконец, увидел уже знакомый ему зал с огромной статуей. Здесь было полно народу, все входили через главные ворота и шли по прямой в тронный зал. Их троица вклинилась в толпу, медленно, как густое желе, текущее в главный зал, и на этом Рости их покинул. Его роль в этом спектакле была сыграна. Он ушел на свой пост, к двери в комнату Лернера.
Оли незаметно наклонился к Лернеру и шепнул:
— Не смей никому и слова сказать, даже если увидишь, что избивают ребёнка. Здесь все до одного подчинены её власти, набросятся, и нас с тобой раскроют.
Лернер кивнул, принимая предостережение. Вот и показалась самая тяжёлая, самая ужасная сторона в работе под прикрытием — ты никогда не должен выходить из образа, даже если кто-то будет страдать, ты должен сохранять свою маску на лице. Раз Оли так давно в этом, он, наверняка, очень опытный. Как много страшных вещей он видел? Как много ему пришлось перетерпеть и не вмешиваться, чтобы не выдать себя?
Они приближались ко входу в тронный зал. Ещё немного, и Лернер увидит истинную личину этого места. Волнения было столько же, сколько он испытывал, оказавшись здесь сегодня утром. Он также сильно боялся, также не знал, что будет его там ждать и каким оттуда выйдет. Только на этот раз кое-какое представление о королеве он уже имел. Он увидел и её фальшивую версию, и услышал от Оли настоящую. Да, он не знал, что там будет, но был уверен, что ничего хорошего.
И вот, яркий свет снова озарил лицо Лернера, но на этот раз свет исходил не от солнца, а от ярко горящих люстр. Это был тот же тронный зал, но теперь здесь всё было приготовлено для пира в честь возвращения пропавшего принца. Вдоль тянулись 4 длинных стола, за которыми вразнобой сидели тайлы 4-х стихий — воды, растений, огня и ветра. В самом конце зала был небольшой стол, стоящий поперёк. Он располагался на небольшой возвышенности от пола, и, видимо, предназначался для более влиятельных особ. За ним сидели 4 тайла разных стихий со своими семьями рядом и королева посередине на своём роскошном чёрном троне. Повсюду витала атмосфера праздника, музыканты играли на нестандартных инструментах какую-то необычную, но весёлую мелодию, а все вокруг занимали свои места. Все были в красивых одеждах, непривычных взгляду Лернера, и с фальшивыми кукольными улыбками. Это выглядело даже жутче, чем он себе представлял. Полный зал неживых кукол, снующих туда-сюда, разговаривающих, обменивающихся приветствиями и поздравляющих друг друга, но их глаза были закатаны. Эти существа напоминали зомби, оживших мертвецов, не имеющих мыслей, чувств и разума. На столах было очень много всякой разной еды, которой Лернер никогда не видел. У него уже давно неприятно болел живот от голода, так что при виде еды ему так хотелось что-нибудь попробовать как можно скорее. Официанты разносили последние блюда, а тайлы клали их по небольшим порциям из общих тарелок себе в какие-то прозрачные миски, готовясь к пиршеству, но пока что ничего не пробуя. Лернер с Оли зашли вместе с последними гостями, которые занимали последние места. Значит, вот как выглядит ад? За фальшивыми натянутыми на лицо улыбками, яркими декорациями и ароматными блюдами скрывалась истинная личина происходящего. Банкет мертвецов. Это безумно пугало. Лернера начало тошнить от этой обстановки. Всего одного взгляда было достаточно, чтобы он окончательно убедился в словах Оли и был готов уходить. Но не успел он этого сказать своему приятелю, как тот резко потянул его за рукав в сторону двух мест за столом огненных тайлов, которые оказались не заняты, так, что Лернер чуть не споткнулся на этом жёстком тонком ковре. К счастью, они успели эти места занять до того, как королева медленно привстала с трона, подняв в руке платок, и помахала им. Тут же наступила абсолютная тишина. Оли больше не собирался ничего говорить, это было слишком опасно, и Лернер прекрасно его понимал, поэтому не закидывал вопросами. Сейчас Оли для него был своего рода провожатым, а всё увидеть и услышать Лернер должен был уже сам.
Королева положила платок на стол и торжественно заговорила:
— Отец, сегодняшним утром пришла от Тебя счастливая весть — мой сын, о возвращении которого я столько лет Тебя молила, наконец-то дома. Я умоляю Тебя, позаботься о нём, заглуши лести демонов моим словом, закрой ему глаза на зло, происходящее вокруг, и пусть только я веду его по пути истинному. Он очень слаб, и я молю, помоги ему увидеть Таймир в лучшем свете и стать частью этого города, пополнить ряды сильнейший и мудрейших, сделай так, чтобы я могла положиться на него в трудную минуту, и чтобы после меня он занял место на моём троне.
Королева продолжала молитву, но тут Оли пихнул Лернера локтём и кивнул на сидящего на противоположной стороне стола тайла. Лернер посмотрел на него и не сразу понял, в чём дело: только что фальшиво улыбающийся мужчина сейчас сидел с каменным лицом и окончательно закатанными глазами, из-за чего они казались полностью белыми, совсем без зрачков. Лишь огромное количество красных вен внизу глазного яблока давало понять, что зрачков просто не видно. Рот был практически полностью открыт, а язык вываливался наружу. С такими же выражениями лиц сидел и его сосед справа, и сосед слева. Весь ряд и все столы были полны мёртвых лиц, не выражающих ничего. Они были самыми настоящими трупами, манекенами, пустыми и безжизненными. Оли был прав, тут тайлов действительно держат под гипнозом, и молитва королевы, её слова — тому доказательство. Тайлы не видели и не слышали ничего, кроме слов королевы. Оли сидел справа от Лернера, а слева сидел какой-то мальчик. Лернер не сразу обратил на него внимание, но тут королева окончила: «Победи врагов наших и верни моих воинов домой в целости, к их семьям. Ради города своего молилась, аминь.»,- и все зааплодировали. Пусто, без энтузиазма, просто обыкновенные хлопки. Все держали руки на одной высоте, у всех были такие же уродливые, страшные, мёртвые лица. Это зрелище напугало бы любого до мурашек, даже самых бесстрашных. Чтобы не выделяться, Оли тоже зааплодировал, и делал это также, как все присутствующие, наверняка давно выучив и отрепетировав это движение до высшей правдоподобности. Но внимание Лернера привлёк сидящий слева от него мальчик. Он случайно тронул Лернера, и тот с опаской обернулся.
— Ой, прости пожалуйста. — сказал мальчик.
Но Лернер не отвёл от него взгляда. Кое-что отличало его от других тайлов: он улыбался. У него была яркая улыбка, широко раскрытые глаза, когда все вокруг всё ещё были похожи на трупы. Лернер смотрел в глаза мальчика, который уже не обращал на него внимания. Это было как будто единственным лучиком света в этом страшном, полном страданий городе под названием Таймир. У Лернера сжалось сердце. Однажды и этого ребёнка превратят в бесплатного раба. Откуда-то изнутри стало подниматься жгучее чувство вины. Лернер хотел ему помочь, очень хотел, и винил себя в том, что не может. Он уже и забыл, что здесь делает, просто смотрел на ребёнка, который ничего не подозревал, никого не слушал, и чьи мысли были написаны на лице.
Оли резко схватил Лернера за плечо одежды и потянул на себя.
— Вырази уважение к королеве, а то в нашу сторону, вон, уже стражник какой-то смотрит.
Лернер обернулся и увидел двух стражников, один из которых что-то нашёптывал второму и указывал на Лернера. Лернер послушался Оли и тоже стал аплодировать. Долгие же тут были приняты аплодисменты. Он пытался сделать лицо максимально безэмоциональным, надеясь, что его не поймают, не раскроют и не отдадут королеве, которая обязательно захочет взять его разум под свой контроль. Это… Действительно страшно. Когда живёшь, выполняя приказы, когда у тебя нет ни желаний, ни чувств. Это как потеря памяти, только хуже. Потеря чувств. Ты помнишь, кем ты был, ты знаешь, кто ты есть, но ты ничего не чувствуешь. Ни радости, ни заинтересованности, ни грусти, ни ностальгии, ни злости. Ничего. Вечная пустота и поиски чего-то, что сможет эту пустоту заполнить. Как же тяжело приходится всем сидящим здесь. А ведь они даже не понимают, что им плохо. Если им предложить сбежать, они не согласятся, так как для них есть лишь один авторитет — королева. Лернер очень не хотел, чтобы его настигла такая участь. Не хотел переставать любить Вику, своих друзей, родителей и сестру, не хотел перестать желать возвращения домой. Не хотел выполнять приказы властной, себялюбивой, эгоистичной женщины, добившейся всего благодаря своей стихии. Это было не правильно и… Страшно…
Лернер нервничал всё сильнее. Один из стражников направился к ним. Оли незаметно чуть наклонился к Лернеру и тихо заговорил, так, чтобы услышал только он:
— Не волнуйся, я рядом. И наши ребята тоже здесь присутствуют. Главное — будь готов бежать. В драку только не вступай, ты не знаешь, на что способна стража.
Эти слова должны были его подбодрить, но перспектива побега в этот самый миг неизвестно куда и неизвестно, как далеко радовала его не меньше, чем попадание под влияние чар королевы. Если Лернер сбежит из королевства один, он долго не протянет, хотя бы потому, что он не знает местных растений и, скорее всего, быстро чем-нибудь отравится. Хотя нет, его быстрее хищники съедят, и до дома добраться так и не получится. Как раз эти моменты он и не мог просчитать и обдумать, когда планировал побег до появления Оли. Без отдыха его голова и правда плохо соображала. Сейчас Лернер понимал, что без Оли он не выживет, именно он нужен был ему больше всего для побега, искать других и выдавать, что он хочет покинуть королевство было слишком рискованно, так что послушаться приятеля и оставить его здесь Лернер ни за что бы не смог, как бы сильно ему ни доверял.
Над Лернером нависла тень. Сердце ёкнуло. Наконец-то подозрения сбываются, не зря Лернер с самого начала был настроен к этом городу враждебно. Он уже практически чувствовал руку стражника за шиворотом, и там моментально образовалась испарина, а всё тело осыпало мурашками. Вокруг все уже общались, ели и притворно смеялись, снова надев свои фальшивые улыбки и смотря вокруг стеклянными глазами, и это действовало невероятно угнетающе. Как вдруг раздался резкий крик слева от Лернера. Это был крик того мальчика. Но крик быстро утонул в шуме разговоров гостей. Лернер, подождав несколько секунд, чтобы оборачиваться было безопасно и его никто не заметил, посмотрел на то место, где сидел ребёнок, но его место пустовало. В нескольких метрах дальше шёл стражник и нёс мальчика, подняв его над полом за шиворот, как котёнка. Мальчик сопротивлялся и еле слышно сквозь весь этот шум кричал: «Отпустите! Я же ничего не сделал! Пожалуйста, хватит!!»
Всё тело Лернера дрогнуло в порыве побежать за мальчиком и выхватить его из железной хватки стражника, но Оли, заметив это, больно сжал его кисть в своей руке, чтобы Лернер точно не сбежал.
— Даже не думай. — низким голосом сказал он, смотря на Лернера холодным взглядом.
Лернер закипал от злости. Ему хотелось всё разрешить, поставить королеву на место, запереть где-нибудь глубоко под землёй, где её магия не будет работать, освободить город от этого проклятия, чтобы все зажили счастливо. Хотелось сделать хоть что-нибудь, просто что-то, что могло бы помочь этому бедному мальчику. Было так тяжело на него смотреть. Его увели за то, что он выделялся среди этих кукол. Его искреннее, живое лицо нашли среди искусственных улыбок и мёртвых взглядов, увели за то, что у него были чувства, была жизнь, которую он так любил. Скорее всего, после банкета королева примется за него, лишит его воли и возьмёт под свой контроль, как и всех остальных. В Таймире запрещалось быть счастливым, запрещалось… Жить… А кто-то ещё рассуждает, какой закон является самым страшным и жестоким? Лернер понимал, что ничего не сможет сделать, что ничем не сможет помочь этому бедняжке, и его невероятно бесило, что никто, совсем никто не обратил на это внимания. Даже тайлы, которые сидели рядом с ним, которые, возможно, являлись его родителями, никак не отреагировали, как будто то, что с ним собираются сделать — это нормально, правильно. Все как будто в раз послушались не озвученной команды: «Веселиться!»,- и стали послушно её исполнять. Но это не были их чувства. Это была их имитация, такая слащавая и фальшивая, что Лернера снова затошнило от всего этого.
— Я предупреждал. — ответил Оли на ухо Лернеру.
Его голос всё ещё звучал жёстко, чтобы точно отбить у Лернера желание вмешиваться, но на этот раз он произнёс это с ноткой сожаления. Ему и самому было сложно на это смотреть, пачкать своё сердце подобным бездействием, и он наверняка хорошо понимал Лернера. Возможно, первое время он тоже постоянно порывался кому-нибудь помочь и кого-нибудь спасти, но позже научился глотать эту горечь и просто молча сострадать таким тайлам, не предпринимая бесполезных необдуманных попыток их спасти. Нет, Лернер не из тех, кто привыкает к подобному. Он бы никогда не смирился с тем, что тайлов уводят к королеве, она их подчиняет, а он никак не может на это повлиять. Нет, он бы действовал, вне зависимости от того, получится у него или нет. Так, хотя бы перед тем, как лишиться эмоций, мальчик будет знать, что кто-то пытался его спасти. Быть может, этого будет достаточно, чтобы вернуть ему чувства? Или хотя бы их крохотный кусочек?
Мальчика увели, а Лернер, прежде чувствуя адский голод, в итоге запихал в себя всего пару порций салата, даже не почувствовав их вкуса. Всё это время он чувствовал себя просто ужасно. Все эти улыбки, смех, разговоры, музыка, звон посуды — всё начало сводить его с ума. Глаза его не обманывали. Эти тайлы не счастливы, они не могут смеяться и непринуждённо болтать. Как же тяжело было видеть изнаночную сторону Таймира и бороться с непреодолимым желанием сбежать или наоборот напасть. Они оказались в самом ядре, в самом центре этого кошмара, но даже здесь всё было обито бетонной фальшивкой, пытаясь казаться чем-то нормальным. Но истинную сущность скрывать сложно, и у этого города не получилось.
После того, как гости достаточно поели, стража раздвинула столы в стороны. С них убрали большие блюда, оставив лишь закуски и десерты, а в зале все стали танцевать. Это можно было назвать балом-маскарадом, потому что то, что красовалось на лицах тайлов, было не эмоциями, а просто нарисованными королевой картинками. Всё излишне старалось казаться приторно-прекрасным, но из-за этого становилось лишь более отталкивающим и отвратительным. Мёртвая аура, казалось, заражала даже воздух, делая его ядовитым. Эти тайлы были мертвы, давно мертвы. Из них забрали их желания, их увлечения и их любовь. Если бы королева сказала им перерезать себе горло, они бы все без промедлений послушались. Как же неприятно было оставаться живым среди мёртвых, смотреть на всё вокруг и видеть лишь кукол в кукольном домике, в которых так увлечённо играет королева. А что случится, когда ей надоест? Что она сделает с ними, когда ей надоест в них играть? Ответ был слишком прост. Что ещё может сделать такая тщеславная женщина с надоевшими игрушками? Сломать их. Так, чтобы в них больше нельзя было играть никому и никогда. Единственным утешением для Лернера был Оли, всегда находившийся рядом. Но усталость снова накатывала, Лернеру хотелось сбежать, спрятаться под одеяло, как в детстве, когда родители на целый год оставили его у учёных. Когда вечером, после всех процедур, его заводили в его комнату, в которой стояла лишь кровать и стены, являющимися зеркалами Гезелла, у которых с другой стороны обычное окно. Когда он разговаривал сам с собой, ведь никаких собеседников у него больше не было, даже его семье запрещалось его навещать. Когда его приводили, полностью обессиленного, истощённого, измученного, а наутро снова забирали, чтобы продолжить над ним издеваться. Когда он засыпал в полном одиночестве, и каждый раз пряча голову под одеялом, погружаясь в полную темноту, молился Богу, чтобы Он вернул его домой, чтобы дал возможность снова обнять родителей, и чтобы позволил дальше жить настоящей жизнью. Когда ему казалось, что все вокруг враги, все его ненавидят, когда после очередных испытаний он даже не мог дойти до кровати, а просто сваливался на пол и лежал, весь в синяках. Сейчас Лернер чувствовал себя точно также. В груди бешено колотилось сердце, ему казалось, что все в зале смотрят на него. Пустые кожаные лица без весёлых глаз и без улыбающихся губ были повёрнуты на него, просто наблюдали за ним, изучали, но в то же время танцевали, жили собственной жизнью, не думая о том, что тот, на кого они смотрят, испытывает дикий страх. Сердцебиение всё учащалось, Лернер не хотел переживать тот кошмар снова. Постоянные опыты, операции, после которых болело всё тело, когда никто, ни один доктор с ним не говорил, когда всех интересовала только его волшебная оболочка, когда в нём видели лишь ресурс, а не человека. Все тайлы здесь как раз были этими ресурсами, без души, без желаний, без страха. Они просто следовали приказам, являясь идеальным оружием против кого угодно. Лернер с трудом смог озвучить сквозь нарастающую панику просьбу Оли, чтобы тот отвёл его в комнату. Больше выносить это он не мог. Оли, кажется, только сейчас заметил, насколько Лернеру стало плохо, и без лишних расспросов повёл его в покои.
Там Лернер понемногу приходил в себя, зарывшись с головой под одеяло. Из широко раскрытых глаз текли слёзы, а зубы стучали словно от лютого холода. Сердце постепенно сбавляло темп, паническая атака постепенно отступала. Оли всё это время не отходил от Лернера, сидел рядом на его кровати и смотрел на него. Лернер не помнил, как добрался до комнаты, как ещё один из приятелей Оли отвёл их сюда, также петляя по коридорам, как после всего этого безумия он оказался в кровати, но в его голове всё равно оставалось понимание, что Оли всё это время был рядом, чтобы ему помочь. Когда Лернер уже немного пришёл в себя, когда страшные воспоминания перестали мелькать у него перед глазами, а дыхание и сердцебиение восстановились, он внезапно услышал, как Оли поёт. Лернер не мог точно сказать, начал он петь только сейчас или пел уже давно, но пел Оли очень необычно. Чем-то походило на индийские мотивы, где нотная грамота сильно отличается от общепринятой, но даже так Лернер замечал, что Оли много фальшивил. Конечно, его приятель вряд ли являлся профессиональным певцом, вряд ли имел музыкальное образование и идеальный слух, работая в таких условиях, но Лернер ни на что и не претендовал. Но даже несмотря на все недочёты, его голос звучал безумно красиво. Он пел какую-то спокойную песню о каких-то неизвестных животных и разумных существах, которые живут далеко отсюда. Пел о снежных горах и о просторных зелёных пустых равнинах, которых на Земле из-за развившейся цивилизации уже не увидишь. Эта песня была очень красивой как поэтически, так и мелодически. Лернер ничего подобного прежде не слышал. Эта песня окончательно помогла ему успокоиться. Он вылез из-под одеяла и посмотрел на Оли, который, всё продолжая петь, смотрел в окно, на чёрное звёздное небо, не обращая внимания на Лернера. И хоть он пел не идеально, но он не постеснялся спеть Лернеру, чтобы его успокоить. Это было лучшее, что за всю жизнь слышал Лернер. Возможно, эта песня и походила на многие другие, что слышал прежде, возможно, она была даже устаревшей для этого мира, но для любого фильма, для любой книги и для любой песни куда важнее атмосфера, в которой человек её воспринимает. Лернеру эта песня помогла успокоиться, помогла вернуться в реальность, и она давала ему некоторую надежду на то, что скоро всё это закончится, что скоро они сбегут, и Лернер сможет вернуться домой.
Когда Оли закончил, он с улыбкой посмотрел на Лернера, которую в этой темноте было практически не видно.
— Извини, если помешал.
Лернер посмотрел в окно, на небо, которым так залюбовался Оли, и не смог оторвать от него взгляда. Сколько же там было звёзд!
— Ты в каком-то роде спас меня. Спасибо. — сказал он и только сейчас понял, что хоть они и познакомились только сегодня, но Лернер уже ему доверяет.
На это Оли ничего не ответил, просто тоже посмотрел на ночное небо, искрящееся миллиардами звёзд. Они могли бы просидеть так вечность, наслаждаясь прекрасной открывающейся картиной. Один плюс в Таймире Лернер всё-таки увидел — здесь очень красиво, если не обращать внимания на королеву и тайлов. Первым тишину всё же прервал Оли, сказав тихим голосом:
— Завтра утром ты навсегда попрощаешься с королевством Таймир. Готов к этому?
На какое-то время задумавшись, Лернер ответил:
— Если я этого хочу, это не значит, что я в любое время буду к этому готов. Но… В этот раз я готов. На сто процентов.
Привет! Я самый обычный писатель, как и многие, только, возможно, слишком жизнерадостная и энергичная, что вполне адекватно для подростка))
