Ну так вот, ехали мы по Jefferson и Арон кинул взгляд на небольшой пустырь слева от дороги.

 – Хорошее место для небольшого жилого комплекса, – сказал он и задумался. 

      Его задумчивость, как правило, выливалась в очередной проект обогащения. Я к этому привык и внимания не обратил. А зря. В этот же день Липтон купил чертежную доску, большие куски ватмана и набор чертежных инструментов. Всю неделю он что-то увлеченно чертил и напевал. Мы не обращали внимания, чем бы дитя ни тешилось. Потом он вел долгие переговоры с какой-то строительной компанией в Лос-Анджелесе. 

      Проезжая в очередной раз по Джефферсону, я увидел два припаркованных у Ароновского пустыря Кадиллака и собственно Арона с группой лиц в костюмах и чертежах в руках. Он энергично размахивал руками, громко вещал и хромал по пустырю из угла в угол. Группа в костюмах следовала за ним как свита, которая и делала короля. 

   На противоположной стороне припарковался танкист и мрачно осматривал поле коммерческой битвы. 

   Я уехал по своим незатейливым делам и домой вернулся часа через два. У дома смирно стояли Кадиллаки и авто танкиста. В зале вокруг журнального столика уселись свита и Арон, танкист сидел отдельно у камина и дергал головой. Я прошел на кухню и стал что-то себе готовить. В американских домах кухню от зала отделяет только барная стойка, так что я все видел и слышал. Впрочем, внимания на меня не обратили, разговор приближался к развязке. Наступал звездный час Арона. Он хлопнул ладонью по столу и сильно повысил голос: