Во всякой русской пьянке есть время активное, безумное и время философское, время беседы. В период активности друзья пели, звонили девкам и сожгли эмвэевские новогодние петарды, которые Саша купил в мае, ради добавочных Пи Ви. Саша пытался возражать, он их в мае купил со скидкой, чтоб потом в декабре впихнуть какому-нибудь оленю в даунлайн подороже, и заработать еще Пи Ви.  Но «серебряного директора» привязали скотчем к креслу, кресло вытащили во внутренний дворик и на глазах запустили в воздух дорогую эмвэевскую продукцию. Ник тоже принял посильное участие. Он стоял рядом с Сашей и участливо гладил его по голове. И даже добавил толику незамысловатого американского юмора. Периодически он отрывал скотч ото рта страдальца и вливал «Scotch» внутрь. В конце концов, дергаться Алекс перестал и начал получать удовольствие. В общем, было весело. Понимая, что соседи настучат обязательно, быстренько вернулись в дом, погасили свет и тихо отсиделись в катакомбах. Полицейская машина появилась почти сразу, как вырубили свет. Двое копов походили перед домом, постучали в дверь, громко поговорили друг с другом и тихо уехали.

       В гараже был еще ящик эмвэевских презервативов, но ребята, слава богу, нормальные, как с ними развлечься не придумали и гандоны выжили. Ник сходил во дворик и отвязал Сашу. Разожгли камин, накрыли журнальный столик и уютно расположились в креслах и на диване. Ночь перед рассветом – время мистическое, у самого краешка. Да еще огонь в камине и алкоголь в крови. Незаметно появился Чертушка, сел на барную стойку, взял бокал и ножки свесил. Никто, кроме Федора, его не заметил. Теперь их стало шестеро, четыре человека, черт и водка.  Прекрасная компания, великолепное время.