С точки зрения социального общества все трое были бездельники. На что они жили, смотрели в звезды, тянули суставы и похмелялись, точно известно не было. По сведениям бабы Шуры, их соседки напротив, у доктора и музыканта была где-то, какая-то недвижимость, отданная в аренду, и якобы арендаторы даже исправно платили. А докторская баба имела в большом городе какой-то маленький бизнес, который ее присутствия особо не требовал, хотя она туда иногда уезжала и возвращалась озабоченной. Впрочем, слова бабы Шуры весили гораздо меньше самой бабы Шуры, но ей приходилось верить, так как другими сведениями поселок не располагал и версию с арендной платой проглотил, оставив в ротовой полости привкус зависти и недоверия.
Доктор и Вася были похожи. В молодости светловолосые, теперь седые, глаза имели голубые. Докторица, так её тоже будем называть отличия и разнообразия ради, носила карие. Она была стройна, очаровательна и вертлява, как домашняя мартышка. В магазинах и общественном транспорте она весело и непринужденно общалась с чужими. Доктор с чужими был подчеркнуто вежлив, а Вася иногда грубил. Чужие в их компанию тянулись, даже подходили близко, но войти не могли, даже если дверь нараспашку. В последний момент останавливались на пороге и уходили, как будто порог был Рубиконом, а до Цезаря чужие не дотягивали.
Земля нынче устроена так, что у всех чужих есть другие чужие, и у всех своих есть другие свои. Поселок, надо сказать, был приморским и летом в него входили многие очень разные и покрывали местное население как бык овцу, придавливая численностью и многообразием. Пикантность всех приморских поселений состоит в том, что местные приезжих презирают, дают им обидные клички, типа «сдохи», «отдыхашки», «ложкомойки» и прочие, но жить без них не могут и всегда с вожделением ждут. Летом наступает момент единения местных. Они друг друга узнают на улицах и смотрят друг на друга почти с любовью. Приезжие отвечают адекватно, справедливо считая, что кто платит тот музыку и заказывает. Местные лихорадочно продают все, что можно продать, стараясь внушить захватчикам, что не все продается за деньги. Туристы все понимают и торгуются отчаянно.
