Он важно уселся в кресло у камина. Чертушка метнулся, тут же налил водки и застыл сзади сбоку в позе адъютанта, «чего изволите». На голове его неизвестно откуда появилась пилотка со звездой. Рота расселась вокруг столика и ела начальство глазами. Федор ударил себя ладошкой по лбу:

          − Вспомнил, Ник, в конце февраля ты сидел у камина, картошку пек и мычал что-то. Не помнишь какого числа?

           − Точно, — подыграл Саша, — Штирлиц шел по городу, и что-то выдавало в нем русского разведчика, то ли буденовка на голове…

            − Ваше превосходительство, — добавил свои пять центов князь, — можно я буду к Вам так обращаться. «Товарищ генерал» у меня язык не повернется.

              − Высоко…превосходительство, — поправил Ник.              

              − Виноват, исправлюсь, Ваше Высокопревосходительство.

               − А я, дурак, ему хотел орден Ленина дать, — вспомнил Федор, — а он и срезал, «не надо уже…». Да… «Есть многое на свете, друг Горацио…».

               − Все просто, ребята, —  Ник поднял стакан, — давайте выпьем, потом расскажу.

               − А я уже не пойму, мы пьем, или нас вербуют.           

               − Успокойтесь, просто пьем, — сказал генерал Шимановский и тут же сделал. Бойцы встали, вытянулись по струнке, ну кто как смог, и лихо выпили.

                − Колись, Ник, сил уже нет, — попросил Федя.

                − Все очень просто. Вы уже знаете, что папа мой был марксистом-теоретиком, кстати, дворянином, как и Ленин. От него мне и передался интерес и к марксизму, и к истории России, а потом и СССР. При Горбачеве занавес упал, я начал переписываться с историками в России, а когда Союз рухнул, то вообще все просто стало. Уже ездили туда- сюда. Один мой визави из России, тоже историк, мне на день рождения прислал этот китель, звезду Героя и орден Ленина. Купил на Черкизовском рынке. Ты же знаешь, там все, что хочешь можно купить. Так что не переживайте, никакого шпионажа, только интерес к истории.