— Да ведь первый раз такое слышу, соколик мой ясный. Да ведь слова-то какие. Ты ж всю мою половину бабью пронзил словами своими. Поплыла я совсем. А можно я тебя поцелую?

          Она ловко соскользнула с ветки и устроилась у Васи на коленях. Задышала часто, прижалась грудью и сочно обхватила Васины губы своими влажными, подвижными губами, а руки ее нежно и умело ласкали его отвыкшее тело и быстро снимали одежду. Возбудился Вася-Алик невероятно и контроль потерял. И все казалось ему, что, то ли летит он куда, то ли плывет, и сладкие волны-облака его ласкают и такое необычное подкатывает, что вот-вот и взлетит он окончательно, или упадет в пропасть жуткую.  И очнулся он только когда осока начала в кровь резать лицо, а рядом билась хвостом о землю Зина Ида и рывками тащила его за волосы к пруду. Как пелена с глаз слетела, зарычал Василий, уперся руками в глину и вырываться стал. Да куда там. Сила недюжинная у бабы появляется, когда она мужика в омут тянет. А тут еще существо сказочное, мощное неимоверно. Но исхитрился Васька, укусил Зинку за сосок и, схватившись за грудь, укушенную, вскрикнула русалка и хватку ослабила. Вскочил было алкаш на ноги, но умело подсекла его под ноги хвостом чудище водное. Бились они неистово. У Васи от страха хмель вылетел, и силушка появилась. Хватал он бабу-рыбу за хвост и с размаху бил об берег. Но исхитрялась Зина, пропади она пропадом, Ида, ужом вывертывалась, и, упершись локтями в землю, лупила хвостом по ногам, плечам и голове. И ни один другого не одолел. Отвесила она Васе напоследок неженскую пощечину своим хвостищем и в пруд нырнула. А Вася на берегу присел обессиленный. Еле отдышался. А русалка вынырнула по пояс из пруда и смотрит на него снова ласково.