Смеркалось. Красивое и многозначимое слово. Как часто в русской литературе оно одно, само по себе создает картину и настроение. Заканчивается день, тихо, не прощаясь, уходит солнце. Уже не жарко, но еще и не холодно. Смеркаться может только в конце ясного, солнечного дня. Если день обложен облаками, пасмурный, то смеркаться он никак не способен. Он просто темнеет. А после солнца день потихоньку меркнет. И даже близкие, производные слова «сумрак» и «смерть» не передают прозрачности этого – «смеркалось». Оно похоже на осознанную зрелось пожилого, пожившего человека. Уже нет сильных надежд и ярких воспоминаний, а есть спокойное понимание, что после дня будет ночь, а потом новый день и новая ночь, и так будет всегда пока жива душа. А душа может устать, но умереть не может. Но и уставшая душа может родить.

    Постепенно стало темно. Почернело небо. Сквозь листья и иглы деревьев, сверкая, подмигивали звезды. Леля не поехала на семейную вечеринку и отключила трезвонивший телефон. Она сплела два красно-желтых венка и одела их на непутевые головы друзей. Теперь Ольга Николаевна сидела под деревом, а рядом на траве, положив ей голову на колени, лежал князь. Вокруг них, глядя на небо и плавно качая руками, ходил Федор и читал стихи:

    Я вечный странник, светит мне звезда,

    Пропахшая насквозь томатным соком.

    Я вдаль гляжу своим орлиным оком

    И тянутся за мною провода.