Федя открыл холодильник и нашел его тоже свежевымытым и заполненным минералкой. Спиртного ни капли. Ну и, слава богу, хватит… Взял бутылку, сел на диван за столик, закрыл глаза, попробовал вспомнить. Фрагмент первый – они за что-то голосовали. За что Федор не помнил, помнил только, что Ник тогда сказал:

             − Демократия одна из самых низких форм человеческих сообществ, ниже только охлократия, власть толпы, первая ступень революции.

           После слов Ника, всплыл и весь фрагмент разговора.

             − А что выше демократии? – спросил Иван.

             − Диктатура. Да, да… не удивляйтесь, юноши, именно диктатура.                    

             − Интересно, − сказал князь. Он никогда сходу не бросался возражать, пытался сначала до конца понять собеседника, а потом уже валил его силой аргументов, − ваш кумир, Сталин, был диктатором и что? Хорошо было организовано общество?

              − Во-первых, кумиров у меня нет. Во-вторых, в диктатуре абсолютно необходимы две составляющие: общество, созревшее для диктатуры и собственно сам диктатор. Если общество не готово, диктатор становится тираном. Если не готов диктатор, тиранит уже общество, поднимает бунт, революцию и сметает неудачника. По правде сказать, я не знаю в истории человечества, когда эти две составляющие совпали бы надолго. На короткое время – сколько угодно. От Македонского до Сталина, включительно. Хороший диктатор – товар штучный. Чаще всего, он не может обеспечить преемственность и умирает тираном. Диктатор все-таки человек, и потому смертен, и как сказал классик «внезапно смертен». Одна страна в мире, Россия, всегда готова к эксперименту. И когда совпадут эти две составляющие народ и диктатор, гармонично совпадут, Россия станет первой мировой державой. Не государством, заметьте, державой.