И он пришел. Гоша. Совершенно зря многие думают, что наши пенсионеры люди малоподвижные и тихие. Когда реальность с экрана превратилась в реальность в доме, старики оказались удивительно быстры и громки. Еще бы. Представьте, вы сидите дома, в креслах, на журнальном столике чай, конфеты и вафли, на экране кого-то, то ли сношают, то ли режут, и, вдруг, шорох на балконе. Ужас, ну что можно себе представить – шорох ночью на балконе. Грабитель. Сейчас войдет и ограбит. Все отдадим, лишь бы не убивал. Договоримся.  И вот сквозь тюль появляется оно. Какое, на хрен, договоримся?! С кем?! С Гошей?! Оно, явно не договариваться залезло.

     Гоша еще только начинал есть вафли, когда пожилые люди уже стучали в дверь дочери и зятя в соседнем районе. Стариков отпоили коньяком и валерьянкой, выслушали и как-то сразу поверили. Еще бы, практически непьющий папа засаживал стакан за стаканом, а мама, заслуженный учитель русского языка и литературы, ничего кроме слова «охлядь» вразумительного не говорила.   

     Зато долго не верили в милиции. На первые звонки их просто посылали, потом стали грозить, что сейчас приедут и заберут за пьяный дебош. Потом просто клали трубку. Тогда они пошли в отделение. Как были, так и пошли. Пьяный в мясо папа в пижаме и мама в бигудях. Дети все-таки оделись прилично.

    Пьяного папашу в пижаме и мамашу в бигудях сразу заперли в обезьянник, как только они с порога заявили, что пришли по поводу медведя, а мама добавила сакральное «охлядь». Трезвые и цивильно одетые дети стали доходчиво объяснять дежурному смысл ситуации. Дежурный наконец врубился и заржал. Кое-как отошел, вызвал начальника и стал докладывать по инстанции. Начальник заржал сразу, как только понял, что это правда. А тут еще нарисовался вернувшийся с обхода наряд, пока рассказывали наряду, ржали уже все. Из кабинета по коридору на шум подошли бухающие по ночам опера, и веселье обрело гомерические размеры.