— И то и другое, Ольга Николаевна, и то и другое. Позвольте я тост рожу.

    — Рожай, милый, рожай, — князь уже разливал по стаканчикам.

   Федор встал, взял свой коньяк и торжественно начал:

    — Друзья мои, да будет вам известно, по образованию я филолог и к словам отношусь трепетно. И «в начале было слово…» для меня не просто фраза из писания. В самом начале реально было слово. И звучало оно как «бог», или «ом», или «ayм», неважно. Может как колокол — «Вечерний звон… бом, бом…». Не суть. Там не было семантики, но было значение. И значение огромное. Еще не зародились языки, и что это слово, вернее звук, обозначало конкретно неизвестно. Просто звуковая волна, из которой появилось все. Ведь тверди нет. Есть только волны. Сколько не расщепляй атом ничего конечного, твердого не найдешь. Будут только волны, разной частоты и звучания. Если каждого из нас разложить до основания то не останется ни пепла, ни земли. Будут только волны.

    — Короче, Луначарский, — прервал было князь, — ближе к телу.

    — Ладно, я к телу. Потерпите, больной. Я скоренько. Я к тому, что слова, их звучание имеют свой отдельный смысл, сакральный, нам не всегда доступный. Не написание, господа, звучание. Вот уже давно идет спор, можно ли использовать мат в русской литературе. Но ведь это тоже слова, и есть матерная ругань, а есть матерные слова. Я против ругани в литературе будь она матерная или культурная. Но ведь матом можно говорить красиво. Моя бабушка очень красиво говорила, заметьте, не ругалась, а говорила матом. Мат без злости – это гипербола. Не зря же частушка с матом сочней частушки без мата. Мат вообще от слова «мать».