Что же из всего этого следует? «… следует жить. Следует жить и шить легкие платья из ситца…»

    После войны, за недостатком мужиков, в весенних, летних и осенних парках, под духовые оркестры, кружили девушки друг с другом. Жизнь и смерть весело, беззаботно вальсировали. И, бог даст, так всегда и будет.

       Раз, два, три… раз, два, три… раз, два, три… раз, два, три… Раз…

                            Русалка и Алкаш.

      Они были знакомы давно. Она называла его Аликом и другими обидными прозвищами, а он ее Алкой и тоже другими обидными прозвищами. На самом деле звали их совсем по- другому, но настоящие свои имена они друг от друга почему-то скрывали, как бы подчеркивая этим нереальность происходившего. Ну и мы будем их так называть, покуда они сами представиться не пожелают, и из уважения к их непутевой, но все же частной жизни.

     Когда он приходил к Пушкинскому дубу, она уже как обычно сидела на ветвях и хвостом отмахивалась от мух или комаров, в зависимости от времени суток, и ждала его с нетерпением и напускным равнодушием. Он приходил, садился под дерево и раскладывал на камне нехитрую снедь – бутылку, стопку, луковицу и хлеб. Доставал сигареты, угощал ее и закуривал сам. Потом начиналась беседа.

     — И чего ты все ходишь и ходишь сюда? Чего дома не сидится-то? – спрашивала русалка.

     — Молчи, водоросль, маюсь я, не видишь, — отвечал Алик. Все их встречи начинались приблизительно одинаково. Она пыталась его зацепить, но не сильно, чтоб не осерчал, а он осторожно грубил, но тоже не сильно, чтоб не обидеть.