Город уже дважды переименовали, когда туда в Ленинград приехал Чатурведи. Первый год он изучал русский язык и обычаи. Обычаи в Ленинграде в 80е годы прошлого столетия сильным разнообразием не отличались. Много, часто и весело пили. Гуляли и на Петроградской стороне рядом с общагой и, конечно, на Невском. Там на углу Невского и Владимирского стояли неподалеку друг от друга два, почти диссидентских, притона − театр Ленсовета, в который упирался Графский переулок, и жилой дом, прямо на пересечении, где жил буддист Саша Бреславец. На углу этого дома расположился знаменитый «Сайгон», место встреч всей прогрессивной питерской тусовки. Официально место называлось «Кафе Молочное», но молоком там почти не пахло, а часто пахло травкой марихуаной. Именно поэтому, раз зайдя в кафе и, унюхав знакомый аромат, Саша и воскликнул: «Это что Сайгон?!». Так и прилепилось с легкой руки питерского буддиста. Будучи буддистом, Саша, травку не курил, однако, водку пил с православной непосредственностью.

              Каким-то неведомым путем Саша унаследовал часть знаний тибетской медицины от линии надворного советника Петра Александровича Бадмаева, одного из трех лекарей последнего российского императора. Скорее всего, через Агинский дацан в Бурятии. Пользовал Бреславец преимущественно балетных из Мариинки, ну и лечил заодно. Артисты Ленсовета в то время не болели совсем, а приходили просто побухать и пообщаться с интересным человеком, благо рядом. Миша Боярский перед каждой премьерой чуть ли не на коне влетал в квартиру Саши с корзиной шампанского, одну бутылку открывали и шли смотреть спектакль, после спектакля вваливались всей труппой, допивали корзину и скидывались на водку. Помимо местных Питерских, к Саше постоянно приезжали и останавливались странные люди отовсюду. Из Тибета, Монголии и даже Бурятии, хотя эти редко. Он сам не всегда знал, кто у него ночует. Квартира никогда не закрывалась и никогда не обворовывалась. Пока дело не коснулось бумаг на буддийскую недвижимость. Но об этом позже, и то если сложится.