Джейн  девичьем  черноволосым  затылком головы, уткнулась  мне  в  лицо. Своими  черными  как  смоль  мокрыми  длинными  и  слипшимися  от  воды вьющимися, как  змеи  локонами  волосами. А  я  не  мог  путем, даже пошевелиться. Я  так  ослаб, что  с  трудом  шевелился  вообще. В  моей  голове стоял  гул, и  гудело  в  ушах. Голова  кружилась, и  все  кругом  плыло. И качалось.

  Я  уронил  голову  на  ее  женское  плечо, плечо  моей  спасительницы  и защитницы  Джейн. Уткнувшись  в  ее  оголенное  черненькое  девичье  левой руки  плечико. Уткнулся, помню, своими  немеющими  губами. И, помню, поцеловал  его. Уже  думая, что  целую  любимую  в  последний  раз.

  И  в  этот  момент  наша  яхта  внезапно  остановилась. Послышался  бортовой сильный  удар  о  другой  борт, по-видимому, пристыковавшегося  к  Арабелле судна.

  Под  непрекращающийся  громкий  топот  множества  человеческих  ног, обутых  в  тяжелую  кованную   обувь, заглохли  ее  моторы. И  захлопали опускаемые  с  мачты  паруса. И  на  палубе  начали, раздаваться  какие-то четкие  команды. Мужскими  грубыми, подкрепленными  нецензурной  речью  и  ругательствами  голосами. И  послышался  стук  открываемой  входной  в трюм  с палубы  к  каютам  двери.

  В  этот  самый  момент  моя  любимая  Джейн, спрыгивает  мгновенно  с  меня  и  стаскивает  меня  с  постели  Дэниела. Я  безвольно  уже  и  покорно, не сопротивляясь  совершенно, обессиленный  потерей  крови  в полубессознательном  состоянии, падаю  ей, прямо  под  ее  красивые  моей любимой  полненькие  девичьи  ноги. Она  падает  на  колени  передо  мной, и  что  есть  мочи, заталкивает  мое, почти  уже  безжизненное  тело  под  постель, своим  миленькими  девичьими  ножками, почти  лежа  на  полу. Опрокинувшись  на  широкую  свою  женскую  красавицы  любовницы  моей  попку. Глубоко, как  только  можно, заталкивает  меня  под  Дэниела  постель.