И, лишь, только  этот, сигнал  SOS! Идущий  ко  мне  с  океанской  бездны. Доносился  до  моих  ушей. С  ее  торчащей  вверх  над  палубной  оконной иллюминаторной  надстройкой, качающейся  под  многотонным  напором, и давлением  воды. Белой  длинной  мачты. С  ее  на  самой  макушке  антенны. Над  большими  отяжелевшими  парусиновой  тканью  парусами. Белыми, развивающимися  уже  в  черной  бездне  на  ослабевших  и  болтающихся металлизированных  нейлоновых  канатах  своего  мореходного  такелажа.

  Я  слышал  как, гремя  стальными  креплениями, уносятся  в  бездонную океанскую  глубину, развиваясь  как  белые  флаги  треугольные  носовые кливера  на  нейлоновых  тросах. Оторванные   от  самой  яхты  и  уходящие  стремительно  в  океанскую  бездну  последними  вслед  гибнущему  судну.

  Арабелла  прощалась  со  мной, уходя  на  дно  океана.

  Я  слышал  голос  подо мной  нашего  с  Джейн  погибающего  в  неистовом диком  шторме  судна.

  И  эти, какие-то  отдаленные  неразборчивые  чьи-то  голоса. Откуда-то сверху. И  этот  свет, этот  яркий  лилового  оттенка  свет. Такой  теплый, и яркий, согревающий  меня  в  каком-то  невесомом  состоянии. Словно, не  в самой  штормовой воде, а  в  зависшем  неподвижно  воздухе  без  какой-либо, качки  и  тряски. Свет  обволакивающий  мое  тело. Тело  утопленника.

Бесчувственное  и  холодное. В  изорванном  синем  акваланга  гидрокостюме. Этот  лилового  оттенка  яркий  теплый  спасительный  свет…