Не  знаю, слышали  меня  или  нет, когда  я, шлепая  голыми  скользким  от крови  ступнями, оставляя  по  полу  коридора  кровавые  следы, летел  бегом до  самой  лестницы.

— Вот, черт! — снова  выругался  я, подлетая  к  почти  вертикальным  ступенькам той  лестницы. Когда  открылась  верхняя  с  палубы  дверь. И  я  уже  не  думая, выдернув  правую  руку  из-под  полненьких  ножек  моей  любимой, выстрелил,  почти  не  глядя, в  того, кто  открыл  на  верху  иллюминаторной  палубной  надстройки, ту  ведущую  на  эту  трюмную  лестницу  дверь.

  Я  выстрелил  и  в  другого, который  был  за  ним, пропуская  падающее  вниз с  лестницы  потерявшее  равновесие  мужское  подстреленное  тело. Отскочив с  моей  Джейн  в  стене  переборки  коридора.

  Там  наверху  тот  в  кого  я  попал, отлетел  назад. И  упал, видимо  на залитую  штормовой  водой  палубу. Но, я  уже, ни  на  что  не  смотрел. Я, просто, быстро  соображал  сейчас, что  да  как. И  понял, что  надо  было бежать  к  корме, к  той  резиновой  висячей  на  веревках  кормовой  лебедки маленькой  лодке. И  подняв  любимую  на  своих  руках  впереди  себя, вытолкал  ее, буквально  силой  под  ее  полненькие  красивые  любовницы обтянутые  гидрокостюмом  ноги. И  широкую  женскую  попку  на качающуюся  на  волнах  палубу. И  выскочил  из  каютного  трюма  сам. С пистолетом  на  вытянутой  правой  руке, нажимая  на  курок  и  стреляя  в бегущих  ко  мне, и тоже, стреляющих  из  пистолетов  противников.